горький детство эпизод ученье

Ответ от Лана[гуру]
Вдруг дедушка, достав откуда-то новенькую книжку, громко шлепнул ею по ладони и бодро позвал меня:
— Ну-ка, ты, пермяк, солены уши, поди сюда! Садись, скула калмыцкая. Видишь фигуру? Это — аз. Говори: аз! Буки! Веди! Это — что?
— Буки.
— Попал! Это?
— Веди.
— Врешь, аз! Гляди: глаголь, добро, есть, — это что?
— Добро.
— Попал! Это?
— Глаголь.
— Верно! А это?
— Аз.
Вступилась бабушка:
— Лежал бы ты, отец, смирно.. .
— Стой, молчи! Это мне в пору, а то меня мысли одолевают. Валяй, Лексей!
Он обнял меня за шею горячей,
влажной рукою и через плечо мое тыкал пальцем в буквы, держа книжку под
носом моим. От него жарко пахло уксусом, потом и печеным луком, я почти
задыхался, а он, приходя в ярость, хрипел и кричал в ухо мне:
— Земля! Люди!
Слова были знакомы, но
славянские знаки не отвечали им: «земля» походила на червяка, «глаголь» —
на сутулого Григория, «я» — на бабушку со мною, а в дедушке было что-то
общее со всеми буквами азбуки. Он долго гонял меня по алфавиту,
спрашивая и в ряд и вразбивку; он заразил меня своей горячей яростью, я
тоже вспотел и кричал во всё горло.
Источник: ссылка