по совести или по совести

Ответ от Илья Пупырёв[гуру]
Начнём, пожалуй, с того, зададим несколько вопросов, которые вызовут целую гамму чувств и эмоций. Вы никогда не задумывались над тем, что в современном обществе врачи разрушают здоровье, юристы разрушают справедливость, университеты разрушают знания, правительства разрушают свободу, средства массовой информации скрывают правду, религии разрушают духовность? Смелые вопросы, не правда ли?
Дабы не препираться по поводу достоверности толкований, посмотрим на институт частного кредита — ростовщичество. Если просто залезть в чужой карман и украсть 100 рублей, то это воровство, запрещённое какой-то из 10 заповедей, преподносимых как особый вклад в современную культуру Запада. Если нуждающемуся человеку дать взаймы 500 рублей, потребовав вернуть 600, то это уже не воровство? — Это уже во исполнение повеленья «закона», но 100 рублей всё же украдено.
Деньги — сущность, отчуждающая человека от труда и бытия. Ссудный процент всегда выше, чем темпы роста производительности общественного труда в неизменных ценах. Благодаря этому свойству, вновь созданная стоимость в её денежном выражении перетекает к кредитору, т. е., если общество признает законным кредитование под ссудный процент, то имеет место ВОРОВСТВО В УЗАКОНЕННОЙ ФОРМЕ.
Дело в том, что юриспруденция — не наука, а ремесло — разновидность талмудистики. Юриспруденция декларирует первенство «закона» в жизни общества и обходит стороной вопрос о реальной нравственности общества и причинах его нравственного падения, вызывающего к жизни необходимость «закона», внешне сдерживающего безнравственность и то, что почитается в обществе проявлениями злонравия. Столь же злонравно обходится стороной вопрос о нравственности законодателей и закона, регламентирующего логику социального поведения. Логика социального поведения толпо-“элитарного” общества всегда злонравна, но юриспруденция, защищая устойчивость толпо-“элитарной” пирамиды потребления благ, отождествляют произвол со вседозволенностью злонравия и не отличают вседозволенность от высоконравственного произволения, вытекающего из свободы воли, свободы выбора, предоставленных Всевышним человеку. Юриспруденция, сделав эту подмену понятий, борется с произволом «вообще», стараясь внешним принуждением и угрозой ввести безнравственность общества в безопасные для устойчивости толпо-“элитарной” пирамиды пределы законности, чем и поддерживают в обществе его внутреннее злонравие. В действительности нравственно обусловленный произвол надзаконен, а вседозволенность, со стороны законодателей в том числе, преступна.
Тем не менее юриспруденция общественно необходима до определённого этапа развития общества как логическая основа поведения любого репрессивного аппарата, даже оберегающего добронравие и добродетельность в жизни общества.