роль фантастики в романе мастер и маргарита

Ответ от Людмила Туманова[гуру]
двенадцатая глава «Черная магия и ее разоблачение» является ключевой, так как в ней Булгаков разоблачает все основные людские пороки и слабости, сатирически изображая москвичей 30-х годов. Эпизод начинается с описания приготовлений к концерту и встречи артистов, публика, «возбужденная и предвкушающая интересный номер» , заполняет зал. Первый же карточный фокус, исполненный котом Бегемотом и Коровьевым, становится испытанием, проверкой на жадность. Появление по воле артистов в кармане одного из зрителей пачки червонцев вызывает реплику: «Сыграйте и со мной в такую колоду» , а устроенный далее денежный дождь рождает настоящую охоту за купюрами: «Поднимались сотни рук… всюду гудело слово «червонцы, червонцы»… кое-кто уже ползал в проходе, шаря под креслами, многие стояли на сиденьях, ловя вертлявые капризные бумажки». Булгаков подчеркивает алчность, с иронией отмечая: «Это был ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег». Дальнейшие события: драка в бельэтаже, потребовавшая вмешательства милиции, «случай так называемого вранья» конферансье Бенгальского, его обезглавливание по требованию публики и по ее же просьбе возвращение головы на место – все это позволяет «профессору черной магии» Воланду сделать вывод: «Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… ну, легкомысленны… ну что ж… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… в общем напоминают прежних». Булгаков устами Воланда отмечает, что люди, несмотря на техническое развитие, мало изменяются внутренне, а значит, нравственные законы и ценности, определяющие их поведение, вечны. Данная глава является кульминацией взаимоотношений дьявола и горожан, после событий в театре Воланд проводит бал и покидает Москву вместе со свитой. Ситуация, описываемая Булгаковым в этом эпизоде, реальна и фантастична одновременно: артисты и их фокусы – вымысел автора, но поведение и поступки людей во время спектакля абсолютно достоверны и вполне могли иметь место в жизни. Тип речи в данном эпизоде – повествование с элементами описания. Автор словно наблюдает за героями, оставляя читателю возможность самому делать выводы. Интересны изобразительные средства языка, используемые Булгаковым при описании «вавилонского столпотворения» в театре: тенор Фагота «козлиный» , взрывы хохота «адские» и «сатанинские» , женщины «как буря» бегущие за платьями на сцену, «самые верные и праведные водяные знаки» на купюрах. Они вместе с просторечиями, употребляемыми Коровьевым и москвичами: «нахлобучил» , «таперича» , «плюха» , «молоть чушь» - создают особый язык, простой и образный одновременно, доступный читателю и отражающий характерные черты эпохи 30-х годов. Таким образом, двенадцатая глава, органично соединяя реальное и фантастическое, играет важную роль в раскрытии философского подтекста романа и отражает его стилевое богатство и своеобразие.
Источник: Акимов Владимир