Автор Надежда Антонова задал вопрос в разделе Литература
Вопрос из телевизора+ и получил лучший ответ
Ответ от Elena Vorobyeva[гуру]
М. Степнова
«Женщины Лазаря»
«…Мария Никитична Чалдонова была самой большой жизненной
удачей Чалдонова, и то, что оба прекрасно знали об этом, придавало всему укладу семейной жизни тот необходимый привкус чудесной авантюры, без которой брак быстро превращается в скучнейшее и едва удобоваримое блюдо — вроде трижды разогретой жареной картошки. Маруся была и умнее, и сильнее, и нравственно выше Чалдонова, но главное — она была совсем иной, лучшей человеческой породы. И вся семья ее была чудесная — старинная, священническая, уходящая корнями в такие раннехристианские, первоапостольские времена, что сразу становилось ясно, почему в их доме так хорошо и взрослым, и детям, и кошкам, и канарейке в клетке, и всему приблудному, нищему, юродивому, перехожему люду, без которого и вообразить себе невозможно ни русскую жизнь, ни служение русскому
Богу… »
…………..
«…Вопреки логике счастливых браков Маруся не превратилась в
восторженную тень собственного супруга. Может быть, и потому, что Чалдонов прекрасно понимал, что дом, который вела его жена — порой упрямый и капризный, словно живое существо, — это тоже работа, тоже творчество, нужное миру ничуть не меньше, чем его научные изыскания или, скажем, мурчание кошки, вылизывающей сонных сытых котят. Мало того, Чалдонов был искренне уверен в том, что смысла в Марусиной ежедневной жизни куда больше, чем в его собственной. В разложенной на
большом столе выкройке нового платья, в устройстве личного счастья горничной (прислуга Чалдоновых была почему-то особенно подвержена романтическим страстям, и Маруся то и дело выдавала очередную зареванную девушку замуж) , даже в том, как Маруся, почесывая карандашом нежную шею, продумывала завтрашний обед, выгадывая из одного куска говядины и жаркое, и щи, и начинку для слоеных
пирожков, — во всем этом была какая-то удивительная, трогательная, сразу понятная логика маленьких событий, из которых только и может сложиться большое счастье. По ночам Чалдоновы спали вместе, обнявшись, и, не просыпаясь, оба поворачивались на другой бок, стоило одному отлежать во сне ставшую огненно-игольчатой и непослушной руку…. »
………
«…Точно не лилии? Маруся смеялась еще громче, вообще-то, она бы, наверно, смогла и лилии, у нее все цвело, сочной буйной массой выпирало из палисадника, так что прохожие только головами крутили, а соседи завистливо выпрашивали — хоть череночек, Мария Никтична, только, уж пожалуйста, сами посадите — уж больно у вас рука легкая. И Маруся
сажала, подвязывала, рыхлила пальцами нищую энскую землю, тихо приговаривала что-то, как будто давала чахлым росткам дополнительные силы.
Ее все любили, абсолютно все — даже цветы… »
Дж. ЛОНДОН Маленькая хозяйка большого дома!) )
Ну не совсем про.. . но хорошо!
Домохозяйка-это чуткий, опрятный человек который из-за всех сил хочет чтоб в его доме был порядок!
Тоже слышала сегодня эту фразу. Не знаю интересных книг про домохозяек (есть фильмы) , но они точно такого высказывания не заслужили, тем более в том контексте, в котором всё это звучало.
***
Погасили все светила,
перебили зеркала.
Говорила, что любила,
по фамилии звала.
Говорила, что когда-то
ты да я, да мы с тобой.
Но осталась, как цитата
в прошлой жизни проходной.
Просто – разная распайка,
передавлена строка.
И душа – домохозяйка
лет, примерно, сорока.
"(...) Что ж Жанна, хижину умершей оставляя,
Несет теперь с собой, близ сердца укрывая?
Какая ноша тут? Что так трепещет грудь
У Жанны? Что она свой ускоряет путь?
Что значит этот взгляд, исполненный тревоги?
Зачем у ней дрожат, подкашиваясь, ноги?
Украла ль что-нибудь у мертвой? Неужель?
Она пришла домой и на свою постель
Ту ношу бережно, при первом утра блеске,
Сложила - и спешит задернуть занавески. (...)
К подушкам голова склонилась; в членах трепет,
И на устах ее дрожит несвязный лепет:
"А он-то? - Боже мой! - Еще забота! Вот!
И так в трудах всю ночь! Вон - море-то ревет!
А он еще всё там! - И что на ум мне вспало?
Своих ведь пятеро, - нет! Показалось - мало. (...)"
Вдруг распахнулась дверь - и с парой добрых слов
Перед своей женой явился рыболов. (...)
И, вспрянув, будто вдруг от сна пробуждена,
С огнем любовницы так и впилась жена
Устами в грудь его - и жар ее привета
Прогрел ему сукно измокшего жилета:
"Моряк мой! " - "Твой моряк. Да вот - со мной беда!
Совсем ограблен я. Грабитель - ветер. Да.
А море - это лес. Все снасти поломались.
Рыбенки не привез: вот - сети изорвались.
Веревка лопнула, - и в лодку-то волна
Хватила было так.. . Да что ты так бледна?
Перепугалась? Вздор! О господи владыко!
Беда не велика. Поправимся! Скажи-ка:
Ну как ты без меня? Что делала? " - "Кто? Я?
Да так, как и всегда. Ведь мало ли шитья,
Вязанья? Между тем мне было страшно, - море
Шумело, выло так... " - "Ну что же? Эко горе!
Ведь нам не в первый раз". - "Да.. . кстати.. . я пошла
Проведать.. . Знаешь, что? Соседка умерла -
Та бедная вдова.. . Теперь осталось двое
Сироток.. . Мальчик-то.. . несчастие такое! -
Еще почти грудной, и девочка мала.
Бедняжки! Мать-то их ведь нищая была".(...)
Наморщась, почесал затылок и вздохнул.
"Эх, трудно, - говорит, - а то уж я смекнул,
Что сделать надобно. Да только.. . со своими
Едва справлялись мы. Тех пять, - а с семерыми
Как справиться? Легко ль вскормить да воспитать?
И так без ужина порой ложимся спать.
А впрочем.. . Божья власть! Его уж это дело!
У этой мелюзги, у мелочи незрелой,
Зачем он отнял мать? Ведь это - пыль да пух!
Тут думать нечего: возьмем и этих двух!
Ступай, жена, бери, покуда не проснулись!
При них ведь мертвая.. . Слышь: двери пошатнулись -
Покойница идет просить за них. Возьмем!
Пусть заодно растут все дети всемером!
Все, вместе с нашими, пусть будут сестры, братья!
Вкруг нас пусть ползают! Не сделаем изъятья!
Бог, верно, сжалится, даст больше рыбы нам,
Счастливей будет лов, вдвойне я буду сам
Трудиться.. . Что же ты так медлишь? Тратишь время?
Не сердишься ли ты? Быть может, это бремя
Тебя пугает? А? " А та ему: "Взгляни! -
Отдернув занавесь, сказала. - Вот они! " В. Гюго, "Бедные люди", пер. В. Бенедиктова.
..Фиона Клири на кухне чистила картошку. Она была чуть ниже среднего роста, очень хороша собой, настоящая красавица, но лицо строгое, суровое; безукоризненно стройная фигура с тонкой талией ничуть не расплылась, не отяжелела, хоть эта женщина и выносила под сердцем шестерых детей. На ней было серое миткалевое платье, длинная юбка спадала до чистого как стеклышко пола; спереди платье прикрывал широчайший накрахмаленный белый фартук, он надевался через голову и завязан был на спине аккуратнейшим жестким от крахмала бантом. С раннего утра и до поздней ночи жизнь ее протекала в кухне и в огороде, ноги в грубых черных башмаках носили ее все по тому же кругу — от плиты к корыту, от стирки к грядкам, а там к бельевой веревке и снова к плите.. (Колин Маккалоу "Поющие в терновнике")
И зимой, и осенью, и летом,
и сегодня так же, как вчера,
к бабе Тоне ходят за советом
женщины огромного двора.
Я у ней бываю зачастую.
Сяду тихо, прислонюсь к стене.
И она хорошую, простую
жизнь свою рассказывает мне.
…Далека деревня Песковатка,
вся как есть засыпана песком.
Дом родной – забота да нехватка,
замуж выходила босиком.
Всю-то жизнь трудилась, хлопотала,
каждый день – с рассвета дотемна.
И на всех любви её хватало,
обо всём заботилась она.
Баба Тоня… Это не она ли
по ночам, когда ребята спят,
раскроив куски диагонали,
шила гимнастёрки для солдат?
Не её ли тёплые ладони
возрождали город Сталинград?
«Антонин Михална!» , «Баба Тоня… »
Это не о ней ли говорят?
На экранах, в книгах и на сцене –
знаменитых женщин имена.
Только кто заметит и оценит
то, что в жизни сделала она?
Шьёт внучатам кофточки из байки,
моет пол да стряпает обед…
Тихая судьба домохозяйки,
ничего особенного нет.