анализ стихотворения не раз ты слышала признанье

Ответ от Ўрий Поляков[гуру]
Стихи, написанные с 1850 года по 1864 год, названы “Денисьевским циклом” (“Предопределение”, “Я очи знал… ”, “Не говори: меня он, как и прежде любит… ”, “О, как убийственно мы любим… ”, “Не раз ты слышала признанье… ”.
Это своеобразная повесть о любви 47-летнего поэта и 24-летней выпускницы Смольного института. По словам сына поэта – Фёдора, “… это увлечение, наиболее сильное во всей его жизни, оставило на ней глубокий след… ”. О Елене Денисьевой вспоминали: “…природа одарила её большим умом и остроумием, большою впечатлительностью и живостью, глубиною чувств и энергией характера… ”.
В позднюю лирику Тютчева проникает психологический анализ. Лирика раннего периода избегала анализа. Каждое лирическое стихотворение по душевному своему содержанию было цельным. Радость, страдание, жалобы – все это излагалось одним порывом, с чрезвычайной смелостью выражения, без раздумья о том, что, собственно, означают эти состояния души, весь пафос заключался в точности, в интенсивности высказывания. Там не было суда поэта над самим собой. Поздний Тютчев находится под властью этики: демократизм взгляда и этическое сознание – главные его приобретения. Как это было в русском романе, так и в лирике Тютчева психология неотделима от этики, от требований писателя к себе и к другим. Тютчев в поздней лирике и отдается собственному чувству, и проверяет его – что в нем ложь, что правда, что в нем правомерно, что заблуждение и даже преступление. Конечно, непредвзятый, стихийный лиризм слышится и тут, но если приглядеться ко всему денисьевскому циклу, то впечатление расколотости, анализа, рефлексии в этом лирическом цикле преобладает. Оно улавливается уже в первом, вступительном стихотворении «Пошли, господь, свою отраду...». Поэт молит о любви, но он считает себя недостойным, не имеющим права на нее, – этот оттенок заложен в сравнении с нищим: нищий – неимущий в отношении права и закона. В лирическом чувстве есть неуверенность в самом себе, оно изливается с некоторой внутренней оговоркой, столько же смелое, сколько и несмелое, – и в этом его новая природа. Через год, в другом стихотворении к Денисьевой Тютчев опять говорит о своей «бедности» : «Но как я беден перед ней» , – и опять у него строки покаяния, самоунижения: «Перед любовию твоею Мне больно вспомнить о себе» («Не раз ты слышала признанье...» , 1851).