артюр рембо стихи

Ответ от Пользователь удален[новичек]
я не читала

Ответ от Пользователь удален[новичек]
Гласные
«А» чёрный, белый «Е» , «И» красный, «У» зелёный,
«О» голубой – цвета причудливой загадки:
«А» – чёрный полог мух, которым в полдень сладки
Миазмы трупные и воздух воспалённый.
Заливы млечной мглы, «Е» – белые палатки,
Льды, белые цари, сад, небом окроплённый;
«И» – пламень пурпура, вкус яростно солёный –
Вкус крови на губах, как после жаркой схватки.
«У» – трепетная гладь, божественное море,
Покой бескрайних нив, покой в усталом взоре
Алхимика, чей лоб морщины бороздят;
«О» – резкий горний горн, сигнал миров нетленных,
Молчанье ангелов, безмолвие вселенных;
«О» – лучезарнейшей Омеги вечный взгляд!
Перевод В. Микушевича
Роман
I
Нет рассудительных людей в семнадцать лет! –
Июнь. Вечерний час. В стаканах лимонады.
Шумливые кафе. Кричаще-яркий свет.
Вы направляетесь под липы эспланады.
Они теперь в цвету и запахом томят.
Вам хочется дремать блаженно и лениво.
Прохладный ветерок доносит аромат
И виноградных лоз, и мюнхенского пива.
II
Вот замечаете сквозь ветку над собой
Обрывок голубой тряпицы, с неумело
Приколотой к нему мизерною звездой –
Дрожащей, маленькой и совершенно белой.
Июнь! Семнадцать лет! Сильнее крепких вин
Пьянит такая ночь… Как будто бы спросонок,
Вы смотрите вокруг, шатается один,
А поцелуй у губ трепещет, как мышонок.
III
В сороковой роман мечта уносит вас…
Вдруг – в свете фонаря, - прервав виденья ваши,
Проходит девушка, закутанная в газ,
Под тенью страшного воротника папаши,
И, находя, что так растерянно, как вы,
Смешно бежать за ней без видимой причины,
Оглядывает вас… И замерли, увы,
На трепетных губах все ваши каватины.
IV
Вы влюблены в неё. До августа она
Внимает весело восторженным сонетам.
Друзья ушли от вас: влюблённость им смешна.
Но вдруг… её письмо с насмешливым ответом.
В тот вечер… вас опять влекут толпа и свет…
Вы входите в кафе, спросивши лимонаду…
Нет рассудительных людей в семнадцать лет
Среди шлифующих усердно эспланаду.
Перевод Б. Лившица
Роман
I
Погожим вечером тебя влечёт уют,
Но кто в семнадцать лет бывал уравновешен?
В кафе по вечерам в июне пиво пьют,
А ты под сенью лип зелёных безутешен.
Всем розам запах лип в июне предпочтёшь;
В томленье радостном смежить готов ты веки,
А город недалёк, там в городе кутёж,
И пиво пенится, бушует, словно реки.
II
Ты замечаешь вдруг, что тёмно-синий клок
Над крышей окаймлён трепещущею веткой,
Проколот белою звездой, чей луч поблёк,
Но всё ещё манит своей дурною меткой.
В семнадцать лет июнь – дразнящая мечта;
Шампанским сок пьянит, а в жилах кровь рокочет,
И кажется тебе, что робкие уста
Зверёныш-поцелуй доверчиво щекочет.
III
А сердце у тебя в груди, как Робинзон;
Смотри, там, где фонарь сиянием раскрашен,
Прошла девица, вся она – хороший тон;
Тень рядом жуткая – воротничок папашин.
Но ты в глазах её невероятно глуп;
Проворно смерила тебя лукавым взглядом,
И уничтожен ты, и не сорваться с губ
Твоим изысканным любовным серенадам.
IV
Влюблённый, ты себе сонетами внушил
Что всё ещё влюблён и в августе, как прежде;
Друзьям ты надоел, её ты насмешил;
Письмом кладёт она конец твоей надежде!
В смятенье, потеряв надежду на уют,
Под сенью старых лип, как прежде, безутешен,
Ты направляешься в кафе, где пиво пьют,
Но кто в семнадцать лет бывал уравновешен!
Перевод В. Микушевича
Вечность
Вновь она пред нами.
Вечность? Да! Она!
Солнце над волнами,
Ширь, голубизна.
О душа – дозорный, –
Тихо присягнем
Ночи иллюзорной,
Огнеликим дням.
Нам похвал не надо,
Сброшен груз страстей,
Здесь простор, свобода,
Взвейся и летай.
Уголья истлели –
Вот и весь ваш след.
Долг забыт и цели –
Счастья в этом нет.
Ни надежд, ни рвенья,
Ни путей, ни вех,
лишь долготерпенье,
Знанье, боль навек.
Вновь она пред нами.
Вечность? Да! Она!
Солнце над волнами,
Ширь, голубизна.
Перевод А. Ревича
Очень неплохо

Ответ от Пользователь удален[гуру]
Еще не читала

Ответ от 3 ответа[гуру]