бомж вова

Ответ от Александр Владиславович[гуру]
Как же язык поворачивается у этих представителей так называемой человеческой элиты говорить, что бомж – не человек, а животное? ! У любого бомжа были отец и мать, возможно, брат и сестра, бомжами не рождаются, такими их делает общество! Сами, поди, недалеко ушли от обезьяны, и сложись их обстоятельства подобным образом, копались бы по помойкам, обедали бы объедками. Воистину, чего хочет человек, взобравшись наверх? Именно что плюнуть вниз! Как же все это нехорошо, как гадко и ничтожно – бросать презрительные «фу» и уничижительные «фи» своим же собратьям по виду! Им, устроенным в жизни, разъезжающим на Мерседесах и «Ауди» , невдомек, как этим вечером несчастная человеческая дворняга, подложив под голову рукав запачканной помоями телогрейки, будет устраиваться на ночлег в проеме между гаражами, потому что из подъезда выгнали его вот такие породистые доберманы пинчеры! Интересно, как они сами смогли бы хвастать своим дутым преуспеванием, если бы не этот эталон для сравнений, служащий для них нулевой точкой отсчета! И ведь надо сказать, разбогатели эти мерзкие богатые за счет бедных, это они, лощеные, лоснящиеся от жира богачи ограбили несчастного забулдыгу. Это они раздели и разули его, одевшись в соболя и норку, это его они лишили дома, поселившись в роскошных апартаментах в пятьсот квадратных метров со слугами и канделябрами! Это они отняли у бедняги кусок заплесневелого хлеба, и теперь пожирают его, жадно чавкая и рыгая от обжорства! Воистину, мрет в наши дни с голодухи рабочий! Как невдомек этим аристократам человеческого достоинства, что достоинство это не измерить в квадратных метрах и цифрах банковского счета, что истинное достоинство измеряется гуманизмом, сочувствием к ближнему, человечностью дельной, выраженной в поступке, а не в словах! Почему бы аристократу не отдать простуженному бомжу соболиную горжетку? Отчего бы не дать ему пару перепелов с артишоками? Отчего бы не дать ему хотя бы раз в жизни воспользоваться туалетом с подогреваемым сиденьем, хрустальным бачком с подсветкой цвета морской волны и ароматизированной водой для смыва? Нет, этот дутый гуманист, опьяненный собственным коммерческим успехом, залепил себе глаза долларовыми бумажками, и в упор не видит страданий человека, который не может воспользоваться всеми этими подогретыми благами цивилизации. Брезгливо отворотив свой нос (очень может быть, с характерной горбинкой) , он подносит любовнице бриллиантовое колье, забыв о своем голодном ближнем, которому тоже, может быть, хотелось бы бриллиантового колье! А ведь мог бы надевать его на бомжа хотя бы на пять минут в день, на двенадцатую часть часа, на одну двухсот восемьдесят восьмую часть суток. Много ли надо бомжу? С него хватило бы и одной двухсот восемьдесят восьмой части той роскоши, которой буржуин владеет безраздельно и постоянно. Даже двухсот восемьдесят восьмую часть ему жалко! Жмот! Будто от его колье у него убудет, если пять минут оно полежит на туберкулезной груди бедолаги бомжа… И, доказав всему миру всю мерзость своей классовой жадности, он еще и извивается, как скопище гадюк в змеиной яме, юродствуя в своей классовой чванности, и требует от всех, от каждого, от меня, от вас, он него, от нее – от всех требует согласиться: бомж не человек, а животное. Да кто же превратил его в это животное, как те тот, кто его так назвал? Уж не говоря о том, что лишь почитающему нечистое нечистым нечисто нечистое, разве не доказывает призыв отнять у бомжа право представителя человеческого вида, ограничив бесправием животного, скотины, живого трупа – отсутствие человечности у такого глашатая классового презрения? ! Он сам животное, хуже, гаже, многажды гаже! Но близок его роковой час! Не вечно терпеть угнетенным! Они восстанут и отнимут буржуйские цацки! И докажут, что бомж – не животное, а тот, кто так обзывается – сам так называется! И таковым является, сволочь такая!
Разэтакая.