браницкая елизавета ксаверьевна

Ответ от
Елизавета Ксаверьевна Воронцова, урожденная графиня Браницкая, была дочерью польского магната и племянницы светлейшего князя Потемкина. «Ей было уже за тридцать лет, – рассказывал пушкинский современник Ф. Ф. Вигель, хорошо знавший семью Воронцовых, – а она имела все право казаться молоденькой… В ней не было того, что называют красотою, но быстрый, нежный взгляд ее миленьких, небольших глаз пронзал насквозь; улыбка ее уст, подобной которой я не видал, так и призывает поцелуи». Отцом ее был великий коронный гетман граф Ксаверий Петрович Бранницкий, поляк, приверженец России, владелец крупного поместья Белая Церковь в Киевской губернии. Мать, Александра Васильевна, урожденная Энгельгардт, русская, была любимой племянницей Потемкина, в молодости слыла красавицей и несметно богатой наследницей. Она даже точно не могла указать размеры своего состояния и в разговоре небрежно бросала: «Кажется, у меня двадцать восемь миллионов рублей». Между дочерью и матерью не было душевной близости. Воспитывали Елизавету в исключительной строгости, до двадцати семи лет прожила она в деревне и лишь в 1819 году впервые отправилась в свое первое путешествие за границу, во время которого познакомилась в Париже с графом Воронцовым и вышла за него замуж. Так что светский и любовный опыт был незнаком этой миловидной барышне.
Выйдя в 1819 году замуж за графа Михаила Семеновича Воронцова, Елизавета Ксаверьевна сделала одну из самых блестящих партий по тогдашнему времени. Сын знаменитого екатерининского дипломата, участник Отечественной войны, своими привычками и вкусами напоминавший английского лорда, стройный и привлекательный, Воронцов командовал русским оккупационным корпусом, расположенным во Франции. С мая 1823 года он стал новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником
Бессарабской области. Елизавета Ксаверьевна Воронцова, упоявилась в Одессе через два месяца после Пушкина. Ей шел 31-й год, но вряд ли кто-нибудь дал бы ей эти годы. Хороша, моложава, утонченна... В это время она была в «интересном положении», на людях и в обществе не появлялась, а потому поэт открыл для себя «прекрасную полячку» не сразу, лишь через два месяца после родов. Позднее они виделись довольно часто, на приемах, которые устраивала у себя Елизавета Ксаверьевна, в театре, на балах у Ланжерона. Граф, а впоследствии князь Воронцов, человек государственного ума и несколько тщеславный, широких взглядов англоман, собирал свое общество, в котором обсуждались дела государственные, политические и придворные, царили заезжие философы или шарлатаны, и уж во всяком случае не читали стихов. «Как все люди с практическим умом, граф весьма невысоко ценил поэзию; гениальность самого Байрона ему казалась ничтожной, а русский стихотворец в глазах стоял едва ли выше лапландского». Поначалу он очень ласково принимал Пушкина, позволял ему пользоваться своей ценнейшей библиотекой, хранившимися в ней архивами (в частности, А. Н. Радищева), любезно предоставлял ему возможность знакомиться с новинками книжными, поступавшими в Одессу едва ли не раньше, чем в Петербург. Но все это было несколько сухо, и скучно-умно. Куда как приятнее в салоне графини, она любезнее и приветливее, она остроумна и прекрасно музицирует, в ней что-то манит и обещает... Она не лишена дара литературного, и ее слог и беседа чаруют всех окружающих...
Н...я То...на
(4693)
В Одессе Воронцовы занимали великолепный дом и держали многочисленную прислугу. Приехав сюда в июле 1823 года, Пушкин был обласкан графом и зачислен на службу, приглашен бывать в его доме «запросто» и пользоваться богатейшей библиотекой. С графиней он познакомился, скорее всего, только осенью: какое-то время Елизавета Ксаверьевна, ожидавшая ребенка, не показывалась в обществе. В октябре у нее родился сын. А в декабре поэт обратил внимание на Воронцову, влюбился в нее и, если верить стихам, тогда же достиг взаимности. Елизавете Ксаверьевне был тридцать один год, Александру Сергеевичу, еще свободному от семейных уз и обязательств, – двадцать четыре…