Автор Виктория Ташлякова задал вопрос в разделе Другое
что говорил Чехов о Байкале? и получил лучший ответ
Ответ от ?name of names?[гуру]
Чехов о Байкале
В 1890 году по пути на Сахалин через Байкал проехал А. П. Чехов. Озеро поразило его своей красотой. «Байкал удивителен,— писал он родным, - и не даром сибряки величают его не озером, а морем. Вода прозрачна необыкновенно, так, что видно сквозь нее, как сквозь воздух; цвет у нее нежно-бирюзовый, приятный для глаза. Берега гористые, покрытые лесами».
Писатель находил здесь места, похожие то на Аю-Даг, то на феодосийский Коктебель (у Чехова Тохтебель).
Конечно, Байкал привлекает внимание не только необыкновенной голубизной и прозрачностью своих вод, не только неповторимой красотой берегов.
+++++++++++++
4 июня 1890 года Чехов прибыл в столицу Восточной Сибири. «Иркутск превосходный город, совсем интеллигентный. Театр, музей, городской сад с музыкой». Через неделю Чехов выехал к Байкалу по правому берегу Ангары. «Берега живописные. Горы и горы. Погода чудная. Мне было так хорошо, что и описать нельзя». «От Байкала начинается сибирская поэзия, до Байкала же была проза».
Листвянка показалась Чехову удивительно похожей на Ялту. Опоздав на пассажирский пароход, он со спутниками сел на грузовой. На нём кони вставали на дыбы, лягали друг друга, чуть не поломав перила, и пароход стал похож на разбойничий корабль.
«На Байкале видел такие глубины, что мороз по коже». «Прогулка по Байкалу вышла чудная, во веки веков не забуду». Доплыв до Клюевки, спутники пешком прошли до станции Мысовой, сели в тарантас и после Тимлюя выехали к Селенге.
«Селенга – сплошная красота, а в Забайкалье я находил всё, что хотел: и Кавказ, и долину Псла, и Звенигородский уезд, и Дон. Днём скачешь по Кавказу, ночью по Донской степи, а утром очнёшься от дремоты, глядь, уже Полтавская губерния».
Мне так приятно читать это о реке, на которой я вырос. Будь у меня машина времени, увидел бы Чехова, едущего мимо дома, где я жил в детстве. В пути он заметил, как русские сибиряки становились более скуластыми, раскосыми. У купцов из Кяхты Сабашниковых, Кандинских, проглядывала забайкальская кровь, смешанная с монгольской. А у бурят стала чувствоваться примесь русской крови.
14 июня на пароме перед Верхнудинском Чехов увидел бурятку в длиннополом дэгэле. Сидя верхом на коне, она смотрела на мутную бурную воду, куря трубку, отделанную серебром. В её облике проглядывало нечто Кандинское. Лицо, нос правильной формы. Необычны украшения с кисточками на шапке, бусы из кораллов, серёжки. Чехов начал деликатно обходить её по кругу.
Как степная кобылица - жеребца, она почуяла внимание русского с бородкой, но не смотрела на него. Паромщик предупредил, чтобы он не приближался к коню, тот может лягнуть или укусить. Чехов вспомнил, как на пароходе через Байкал бесились кони, и не стал подходить близко. Более того, ему показалось, что и всадница может хлестнуть его плетью.
Паромщик шепнул, что бурятка часто ездит в город, понимает по-русски, но вряд ли станет говорить, уж больно горделива. Антон Павлович хотел услышать бурятскую речь и попросил его спросить, не продаст ли она свою трубку. Узнав о просьбе, она усмехнулась и ответила на родном языке словами, которые паромщик перевёл так: «Трубка - подарок, она не может продать её». Речь показалась необычной, но мягкой. Только тут она удостоила Чехова лёгкой полуулыбкой. Когда паром причалил к берегу, она хлестнула коня и умчалась в гору.
ссылка