чем объясняется

Ответ от Ирина Робертовна Махракова[гуру]
В современном русском языке слово боа в значении длинный женский шарф из меха или перьев принято относить к среднему роду, как и практически все несклоняемые нарицательные неодушевлённые существительные, за исключением слов женского рода авеню, салями, кольраби и слов мужского рода кофе (литературной нормой до сих пор остаётся употребление этого слова именно в мужском роде) , пенальти и тенге (новое для русского языка слово, денежная единица Казахстана) .

Но во времена Пушкина слово боа в названном выше значении употреблялось как слово мужского рода. Поэтому и прилагательное рядом с ним употребляется в соответствующей словоформе – идёт согласование в роде, числе и падеже (у несклоняемых существительных падеж, число мы определяем из контекста) . Вот и всё объяснение.

Язык – явление развивающееся, поэтому со временем в нём происходят изменения на всех уровнях:
во времена Пушкина говорили музы́ка (у Пушкина: Гремит музы́ка боевая) , сейчас – му́зыка;
нормой в пушкинское время были постеля, кроватя (поэтому поэт и говорит об Онегине: «Бывало, он ещё в постеле, к нему записочки несут» , а Дубровский в его одноимённой повести отдыхает на походной кровате) , сейчас – постель, кровать и, соответственно, в постели, в кровати;
слово лебедь в те же времена было существительным женского рода, так что Пушкин не нарушает грамматически норм, когда пишет: «Лебедь белая плывёт» .

Вот и с пушистым боа он тоже грамматических норм своего времени не нарушает.