дар роман

Ответ от Зинаида Женчевская[гуру]
Начнем с эпиграфа, который звучит так: ”Дуб — дерево. Роза — цветок. Олень — животное. Воробей — птица. Россия — наше отечество. Смерть неизбежна”. Эти фразы представлены как примеры из Учебника русской грамматики, т. е. как некие прописные истины. И действительно, каждая из них по отдельности выглядит как намеренный трюизм, а дразнящая сознание загадка возникает только в результате их соединения. Если учесть, что никакого Смирновского, которому Набоков приписывает авторство учебника, в природе не существовало, получается совершенно естественная интерпретация: первые пять фраз создают сборный образ России и ее природы — величайшей любви Набокова, а последняя фраза — это универсальный образ вечной разлуки. Единственный способ связать неожиданно возникающий образ разлуки с образами самых дорогих Набокову вещей — это признать, что в эпиграфе выражена фатальная непреодолимость отчужденности от родного, или, что то же самое, преодолимостъ отчуждения ценой жизни.
Итак, с первых же слов романа задается его трагическая ключевая нота — тема фатальной и непреодолимой отчужденности от родного.
Набоков прощается и со своей книгой, и с читателями, и со своими героями. Читатель ”Дара волен перейти физическую границу романа и продлить его так, как он захочет, — ”строка не кончается”.
Когда герои в самом конце романа, проводив в другой город родителей Зины, возвращаются теперь уже в свой дом, испытывая ”груз и угрозу счастья”, они еще не знают, что попасть в него не смогут. Из сообщенных ранее деталей читателю ”Дара” (но не его героям) известно, что ни у него, ни у нее нет от него ключей. Годунову-Чердынцеву не суждено обладать Зиной иначе, как в воображении. Он, как и придумавший его Набоков, до конца жизни обречен на соединение с чужим и отчуждение от родного.
Источник: ссылка