гудвин рязань

Ответ от Олег Агафонов[гуру]
Денис Давыдов - единственный русский поэт, говоря о котором необязательно называть имя, достаточно сказать - "поэт-партизан". В русской поэзии его имя стоит особняком. Хотя его поэтическое наследие вмещается всего лишь в тонкую книжечку, но он стал основателем нового направления в поэзии.. .
Уже первая басня «Голова и Ноги» сделала имя автора скандально известным. Над головой, теперь уже самого автора, стали сгущаться тучи. Было за что. В басне он делал всем понятный намек, что монарх, плохо управляющий подданными, может от них и пострадать. Понять, кто «Голова» , а кто «Ноги» – можно было с первых же строк:
Уставши бегать ежедневно
По грязи, по песку, по жесткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Разговорились с Головой:
«За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны тебе одной повиноваться… »
Естественно, что Голова, как и подобает самодержцу, дает резкую отповедь справедливым упрекам:
«Молчите, дерзкие, – им Голова сказала, –
Иль силою я вас заставлю замолчать!. .
Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать? »
На что автор устами Ног делает крамольный вывод:
«Коль ты имеешь право управлять,
То мы имеем право спотыкаться,
И можем иногда, споткнувшись, – как же быть, –
Твое величество об камень расшибить» .
Басню переписывали, читали на дружеских офицерских пирушках и в светских салонах. Несомненно, прочитали ее и во дворце. Когда после смерти поэта и министра Державина, бывшего близким к молодому императору, разбирали его архив, нашли список басни. Давыдову «объяснили» недопустимость подобных поступков для гвардейского офицера. Несмотря на явное неодобрение со стороны власти, поэт, приобретший репутацию человека неблагонадежного и дерзкого, стал пользоваться большой популярностью в Петербурге. По молодости он был этому безумно рад, не задумываясь о последствиях.
Окрыленный успехом, Давыдов пишет вторую басню – «Река и Зеркало» , в которой не просто обвиняет монарха в жестокости, но и отваживается на откровенную дерзость, восклицая: «Монарх, стыдись!». А затем еще одну – «Орлица, Турухтан и Тетерев». В образе Орлицы без труда узнавалась Екатерина II, которую гвардия боготворила, в злобном и напыщенном Турухтане (болотном петушке) – император Павел I, а в глуховатом Тетереве – молодой монарх Александр I. Басня без особой завуалированности намекала на убийство императора Павла при молчаливом попустительстве его сына, унаследовавшего престол. А закончил ее поэт призывом: «Не выбирать в цари ни злых, ни добрых петухов» .
После этой басни долготерпению власти пришел конец. Если первую басню можно было списать на молодость автора, то прямое обвинение императора в причастности к отцеубийству и сравнение его с глупым тетеревом простить не могли. К счастью, вмешались влиятельные родственники, и с Давыдовым поступили на удивление мягко, его отчислили из гвардии и отправили в провинциальный Белорусский гусарский полк.
Давыдов, как водится, хорохорился, но преподанный урок твердо усвоил на всю оставшуюся жизнь. Он стал значительно осмотрительнее, и с вольномыслием, во всяком случае, в стихах, простился навсегда. Теперь в его поэзии зазвучали новые нотки: «Я рожден для службы царской…». А репутация вольнодумца, к которой со временем добавился ореол лихого гуляки-гусара и партизана, так и тянулась за ним всю жизнь, доставляя ему немало хлопот.
Источник: ссылка