Автор Любовь задал вопрос в разделе Литература
Ассоциации на тему "конкуренция"? и получил лучший ответ
Ответ от Fanny Fler[гуру]
"(..)Во всех областях человеческой деятельности предложение
труда и спроса на него регулируются специальными органами.
Актер поедет в Омск только тогда, когда точно выяснит, что ему
нечего опасаться конкуренции и что на его амплуа холодного
любовника или "кушать подано" нет других претендентов.
(...) И один лишь рынок особой категории жуликов, именующих себя
детьми лейтенанта Шмидта, находился в хаотическом состоянии.
Анархия раздирала корпорацию детей лейтенанта. Они не могли
извлечь из своей профессии тех выгод, которые, несомненно,
могли им принести минутное знакомство с администраторами,
хозяйственниками и общественниками, людьми по большей части
удивительно доверчивыми.
По всей стране, вымогая и клянча, передвигаются фальшивые
внуки Карла Маркса, несуществующие племянники Фридриха
Энгельса, братья Луначарского, кузины Клары Цеткин или на худой
конец потомки знаменитого анархиста князя Кропоткина.
(...) Одно время предложение родственников все же превысило
спрос, и на этом своеобразном рынке наступила депрессия.
Чувствовалась необходимость в реформах. Постепенно упорядочили
свою деятельность внуки Карла Маркса, кропоткинцы, энгельсовцы
и им подобные, за исключением буйной корпорации детей
лейтенанта Шмидта, которую на манер польского сейма, вечно
раздирала анархия. Дети подобрались какие-то грубые, жадные,
строптивые и мешали друг другу собирать в житницы.
Шура Балаганов, который считал себя первенцем лейтенанта,
не на шутку обеспокоился создавшейся конъюнктурой. Все чаще и
чаще ему приходилось сталкиваться с товарищами по корпорации,
совершенно изгадившими плодоносные поля Украины и курортные
высоты Кавказа, где он привык прибыльно работать.
(...) Выход из этого напряженного положения был
один-конференция. Над созывом ее Балаганов работал всю зиму. Он
переписывался с конкурентами, ему лично знакомыми. Незнакомым.
передавал приглашение через попадавшихся на пути внуков Маркса.
И вот, наконец, ранней весной 1928 года почти все известные
дети лейтенанта Шмидта собрались в московском трактире, у
Сухаревой башни. Кворум был велик -- у лейтенанта Шмидта
оказалось тридцать сыновей в возрасте от восемнадцати до
пятидесяти двух лет и четыре дочки, глупые, немолодые и
некрасивые,
В краткой вступительной речи Балаганов выразил надежду,
что братья найдут общий язык и выработают, наконец, конвенцию,
необходимость которой диктует сама жизнь.
По проекту Балаганова весь Союз Республик следовало
разбить на тридцать четыре эксплуатационных участка, по числу
собравшихся. Каждый участок передается в долгосрочное
пользование одного дитяти. Никто из членов корпорации не имеет
права переходить границы и вторгаться на чужую территорию с
целью заработка.
Против новых принципов работы никто не возражал, если не
считать Паниковского, который уже тогда заявил, что проживет и
без конвенции. Зато при разделе страны разыгрались безобразные
сцены. Высокие договаривающиеся стороны переругались в первую
же минуту и уже не обращались друг к другу иначе как с
добавлением бранных эпитетов. Весь спор произошел из-за дележа
участков.
Никто нe хотел брать университетских центров. Никому не
нужны были видавшие виды Москва, Ленинград и Харьков.
Очень плохой репутацией пользовались также далекие,
погруженные в пески восточные области. Их обвиняли в
незнакомстве с личностью лейтенанта Шмидта. (...)" И. Ильф, Е. Петров, "Золотой теленок".
Закон джунглей, криминал, недобрососедство
её не хватает в сотовой связи, железных дорогах.
"Вдруг Ипполит Матвеевич почувствовал жар в ладонях и прохладу в животе. Прямо на него шел незнакомый гражданин с добрым лицом, держа на весу, как виолончель, стул. Ипполит Матвеевич, которым неожиданно овладела икота, всмотрелся и сразу узнал свой стул. Ипполит Матвеевич леопардовым скоком приблизился к возмутительному незнакомцу и молча дернул стул к себе. Незнакомец дернул стул обратно. Тогда Ипполит Матвеевич, держась левой рукой за ножку, стал с силой отрывать толстые пальцы незнакомца от стула. – Грабят, – шепотом сказал незнакомец, еще крепче держась за стул. – Позвольте, позвольте, – лепетал Ипполит Матвеевич, продолжая отклеивать пальцы незнакомца. Стала собираться толпа. Человека три уже стояло поблизости, с живейшим интересом следя за развитием конфликта. Тогда оба опасливо оглянулись и, не глядя друг на друга, но не выпуская стула из цепких рук, быстро пошли вперед, как будто бы ничего и не было." И.Ильф и Е.Петров "Двенадцать стульев"