кувшинникова софья петровна

Ответ от N@taly[гуру]
На Вашем фото - Софья Петровна Кувшинникова.
В 1886 году в гостеприимном доме московского врача Кувшинникова, где любили искусство и поклонялись ему, появился красивый молодой человек. Но, конечно, не только романтическая внешность обратила на него пристальное и дружелюбное внимание постоянных посетителей уютной гостиной: художников, писателей, артистов. Хозяйка дома, милая, общительная Софья Петровна Кувшинникова представила гостям новую знаменитость: художника Левитана. О его пейзажах, привезенных только что из Крыма, говорила вся Москва.
Тогда Софья Петровна была такой, какой видим мы ее на первом портрете, написанном Левитаном как будто в честь их знакомства: девическая прическа, кудрявые прядки темных волос, падающие на сосредоточенное лицо, букет нарциссов возле ворота бального платья, а выражение глаз почти скорбное.. .
Софья Петровна уже перешагнула сорокалетие, а Левитану в то время исполнилось двадцать восемь лет. Тогда Левитан был очень одинок, отягощен грузом совсем недавней нищей, голодной юности.
Но теперь она рядом. Вчерашняя ветреница, светская дама, снисходительно принимавшая знаки внимания московских знаменитостей, балованная добрым и великодушным мужем, беззаботным и прочным устройством жизни, где все подчинялось ей, она укрощает самою себя: терпеливо сносит хандру, раздражение, резкости любимого человека, лишь бы вселить в его беспокойную, тревожную душу ощущение лада и надежности. Радуется, когда видит, что мир снова наполняется для Левитана всеми красками, и манит холст, и он улыбчив, мягок, нежен с ней. А людские пересуды ее мало трогают.. .
Многим Кувшинникова казалась странной, эдакою «вывихнутою костью» . Те, кто знали ее молоденькой девушкой, не раз видели дочь помещика Сафонова в мужском костюме и с ружьем, бродящую по лесу. Она, замужняя женщина, хозяйка благопристойного дома, могла позволить себе уехать с друзьями-художниками на этюды, а это почти вызов обществу.
И вместе с тем, даже недоброжелатели отмечали, что смелость и резкость суждений уживались в этой женщине со старомодной изысканностью манер, простотой и естественностью в обращении с людьми, ежечасной готовностью быть чем-нибудь полезной, позаботиться, обласкать. За это прощались ей и излишняя бравада, и тщеславное желание ощущать себя предметом общего восхищения.
Софья Петровна, частенько собирала у себя в доме московскую богему. «Жизнь моя была сплошным праздником» , -признавалась она позднее в своей автобиографии. Толпа художников, писателей, музыкантов вела в ее салоне шумные споры, развлекалась. Муж в общем веселье не участвовал, но около полуночи непременно распахивал двери столовой и, размахивая ножом и вилкой, громогласно возвещал: «Пожалуйста, господа, покушать» . Софья Петровна картинно подскакивала к нему с восклицанием: «Дмитрий! Кувшинников! Господа, смотрите какое у него выразительное, великолепное лицо! »
Объявив себя ученицей Левитана, Софья Петровна два года подряд выезжала с ним на этюды – то в окрестности Звенигорода, то на Волгу. И московская богема вслух заговорила о том, о чем вообще-то полагается молчать. Возвращаясь, «Попрыгунья» тут же бросалась мужу на шею: «Дмитрий! Кувшинников! Дай я пожму твою честную руку! Господа, посмотрите, какое у него благородное лицо! »
Появление чеховского рассказа, содержавшего откровенные намеки на салон Кувшинниковой, привело к новым пересудам среди знакомых. Писатель попытался отшутиться: «Моя попрыгунья хорошенькая! А Софья Петровна не так уж красива и молода» . Но Левитан вызвал его на дуэль. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы друзей не примирила поэтесса Татьяна Щепкина-Куперник, чуть ли не насильно повезшая «Левиафана» к «Крокодилу».

Ответ от 3 ответа[гуру]