летят по небу шарики

Ответ от Анатолий розет[гуру]
«Летят по небу шарики» Даниила Хармса, созданное в 1933-м.
Хармс:
Летят по небу шарики,
летят они, летят,
летят по небу шарики,
блестят и шелестят.
Cтихи Хармса детям хорошо известны и многократно переизданы
Хармс, как и положено обэриуту, следует смеховой традиции
Хармс мечтал писать стихи, которыми можно разбить окно, и его детская поэзия обладает эффектом брошенного камня. Предположим, что рифмы и ритмы Хармса пробивают стеклянную перегородку времени; и вот мы уже оказываемся на резком и шабутном воздухе 20–30-х годов. Пространство Хармса – игровое, дворовое – по нему в пору перемещаться, летя на салазочках:
Вначале люди удивлены и машут шапками, как могли бы махать вслед пролетающим журавлям: до свидания, доброго пути, счастливого полета. Но вскоре ситуация приобретает иные психологические очертания – за удивлением следует угроза – «люди машут палками» : как так! Летят! Почему? Куда? Вот мы вас! Далее начинается что-то уж совсем невообразимое, в ход идут предметы домашнего обихода и атрибуты уюта, достатка: стулья, лампы
Булками, кошками, стульями машут, как знаменами на демонстрации. Это и есть знамена – символы относительной обеспеченности, обустройства, вошедшего в колею быта 30-х с отдельно допустимыми элементами роскоши (лампы, кошки) . Сдернутый в доме Турбиных абажур водружен на прежнее место, и кошка, которая в холодной и голодной Москве 1918 года означала борьбу за выживание, теперь просто квартирная мурлыка
Но стихотворение имеет неожиданную концовку:
Летят по небу шарики,
а люди все стоят,
летят по небу шарики,
блестят и шелестят.
А люди тоже шелестят.
В финале контрасты снимаются, и намеченное противостояние (земное – небесное, тяжелое – легкое, стоящее – летящее, опредмеченное – пустое, люди – шарики – и так далее по антонимическому ряду) обретает успокоительный характер изначального порядка вещей. Но почему тогда шелестят люди? Видимо, не так фатально, не так существенно это различие – того и гляди, нас тоже поднимет ветром или потянет кто-то за ниточку. А может быть, это шепоток удивления им вослед: бывает же так – летят! Или люди шелестят уже по-своему, о своем?
у Хармса: нет однозначности, нет сюжета, а есть почти цирковое, как у фокусника на пальце, вращение одной темы: вот люди – вот шары. И это завораживает сильнее, чем мастерски рассказанная история. Стихотворения Хармса – неожиданные рецепты оригинальности: как «обернуть» бульдога вокруг столба («Бульдог и таксик») , как вылечить раненую лапку («Удивительная кошка») . Хармс обводит мир вокруг пальца – нельзя победить обстоятельства, значит, можно их перехитрить, обыграть. «Шары» и «Летят по небу шарики» , написанные в «подлые, кромешные годы» (Н. Берберова) , суть об одном – об освобождении, но только освобождение Хармса безусловнее, беспроигрышнее и необратимее: что бы ни делалось людьми на земле, а шарик летит. И не собирается снижаться.Источник: