лицинию пушкин

Ответ от Вахит Шавалиев[гуру]
Стихотворение «К Лицинию» (1815) — наиболее значительное проявление свободолюбивого духа в ранней лицейской лирике Пушкина. Это вполне оригинальное пушкинское произведение, навеянное отдельными мотивами некоторых сатир Ювенала, воспринятых к тому же в их французских переводах. Самостоятельность сатир к стихотворению «Лицинию» подходит более всего третья, но тут же отмечает, что «так как Пушкин не переводил этой сатиры, а стремился воспроизвести только, тон ее, то приводить из нее текстуальные выдержки в параллель со стихами нашего поэта… излишне»
Одним из самых важных идеологических мотивов стихотворения является ответ философа Дамета на вопрос:
«Дамет! куда, скажи, в одежде столь убогой
Средь Рима пышного бредешь своей дорогой?»
Куда? не знаю сам. Пустыни я ищу,
Среди разврата жить уж боле не хочу.
Отдав поклон мечте, Фортуне, суетам. Седого стоика примером научиться? Не лучше ль поскорей со градом распроститься, Где все на откупе: законы, правота, И жены, и мужья, и честь, и красота?
В деревню пренесем отеческих пенатов;
В тенистой рощице, на берегу морском
Найти нетрудно нам красивый, светлый дом.
Где больше не страшась народного волненья.
Под старость отдохнем в тиши уединенья…
Устойчивый образ уединенного домашнего уюта, появившийся в лицейской лирике Пушкина в 1815 году, носит несомненные черты общественного характера—• противопоставления частной, независимой личной жизни условностям и официальности жизни высшего общества:
Я нанял светлый дом
С диваном, с камельком;
Три комнатки простые —
В них злата, бронзы нет,
И ткани выписные
Не кроют их паркет. (1, 96)
II
Теперь, когда в покое лень.
Укрыв меня в пустыную сень,
Своею цепью чувства вяжет,
И век мой тих, как ясный день,
Пустого неги украшенья
Не видя в хижине моей.
Смотрю с улыбкой сожаленья
На пышность бедных богачей. .
Но особенно явственно общественная подоплека образа уединенного домашнего уюта, обеспечивающего личную независимость, проступает именно в стихотворении «К Лицинию»:
И там, расположась в уютном уголке,
При дубе пламенном, возженном в камельке,
Воспомнив старину за дедовским фиялом.
Свой дух воспламеню Петроном, Ювеналом,
В гремящей сатире порок изображу
И нравы сих веков потомству обнажу.
Белинский писал: «Пушкин от всех предшествовавших ему поэтов отличается именно тем, что по его произведениям можно следить за постепенным развитием его не только как поэта, но вместе с тем как человека и характера. Стихотворения, написанные им в одном году, уже резко отличаются и по содержанию и по форме от стихотворений, написанных в следующем» (VII,- 271). В этом отношении особенно показательны наблюдения именно над лицейской лирикой Пушкина.
Если немногие пушкинские стихотворения 1513 года сохраняют еще характерные черты его поэтического детства, то лирика 1814 и особенно 1815 года отражает расцвет поэтического отрочества Пушкина, а 1816 является первым годом блистательных свершений пушкинской поэтической юности.
В этом отношении 1815 год, несомненно, в полном смысле слова переломный. Достаточно сравнить основную настроенность и тональность пушкинской лирики этого года с настроенностью и тональностью лирики следующего года, чтобы убедиться в этом.
Утверждение радостей жизни и любви — таков, пользуясь термином Белинского, основной «пафос» пушкинской лирики 1815 года. Все это вполне соответствовало тому идеалу поэта — певца легких наслаждений, какой безусловно казался самому Пушкину в эго время наиболее близким и его характеру, и цели жизни вообще, и особенностям его поэтического дара.
Достаточно, однако, сопоставить все это с основной тональностью пушкинской лирики 1816 года, чтобы стали очевидными те изменения, какие имели место в творчестве Пушкина при переходе от 1815 к 1816 году.
[ссылка появится после проверки модератором]... убери *