манкурт

Ответ от Soledad[гуру]
Примерно в четвертом-пятом веке нашей в Восточной Азии происходил процесс переселения. В годину смут, стали появляться банды грабителей, толпы погорельцев, беглых рабов, разорившихся крестьян, дезертиров. Эти разрозненные по этническому, религиозному, социальному, историческому составу племена и положили начало народу, вошедшему в историю под именем жуаньжуаней.
Быт и организация жуаньжуаней были примитивны, письменности не было совсем, законы соответствовали нуждам войны и грабежа.
Благодаря своему простому устройству и в то же время хорошей, и к тому же агрессивной военной организации, они стали проклятием кочевой Азии и всех соседних государств, контролируя земли на север от Китая.
С покорёнными народами жуаньжуани обходились жестоко, их гнёт вызывал восстания, которые подавлялись с невыразимой жестокостью. Однако, вскоре жуаньжуани придумали или переняли от кого-то способ закабаления людей. Этот способ состоял в том, чтобы сделать из покорённых народов манкуртов (производное от «мун» , т. е. становиться слабоумным, выжить из ума и «курт» — червь, насекомое) . Они уничтожали память раба страшной пыткой. Обычно эта участь постигала молодых парней, захваченных в боях. Сначала им начисто обривали головы, тщательно выскабливали каждую волосинку под корень. Затем забивали верблюда и отделяли выйную часть шкуры. Поделив ее на куски, ее надевали на обритые головы пленных. После их заковывали деревянной шейной колодой, чтобы испытуемый не мог прикоснуться головой к земле. В этом виде их отвозили подальше от людных мест, чтобы не доносились их душераздирающие крики, и бросали в открытом поле, со связанными руками и ногами, на солнцепеке, без воды и без пищи. Пытка длилась несколько суток. Если впоследствии доходил слух, что такой-то превращен жуаньжуанами в манкурта, то даже самые близкие люди не стремились спасти или выкупить его, ибо это значило вернуть себе чучело прежнего человека. Брошенные в поле на мучительную пытку в большинстве своем погибали под сарозекским солнцем. В живых оставались один или два манкурта из пяти-шести. Погибали они не от голода и даже не от жажды, а от невыносимых, мук, причиняемых усыхающей, сжимающейся на голове сыромятной верблюжьей кожей. Неумолимо сокращаясь под лучами палящего солнца, она стискивала голову подобно железному обручу. Уже на вторые сутки начинали прорастать обритые волосы мучеников. Жесткие и прямые азиатские волосы иной раз врастали в сыромятную кожу, в большинстве случаев, не находя выхода, волосы загибались и снова уходили концами в кожу головы, причиняя еще большие страдания. Последние испытания сопровождались полным помутнением рассудка. На пятые сутки жуаньжуаны приходили проверить, выжил ли кто из пленных. Если заставали в живых хотя бы одного из замученных, то считалось, что цель достигнута. Такого поили водой, освобождали от оков и со временем возвращали ему силу, поднимали на ноги. Это и был раб-манкурт, насильно лишенный памяти и потому весьма ценный, стоивший десяти здоровых невольников. Существовало даже правило — в случае убийства раба-манкурта в междоусобных столкновениях выкуп за такой ущерб устанавливался в три раза выше, чем за жизнь свободного соплеменника. Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери — одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишенный понимания собственного „я“, манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения.
Легенда это или исторический факт - сказать трудно.