марина цветаева моим стихам написанным так рано

Ответ от D4dy[новичек]
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
- Нечитанным стихам! -
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!) ,
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Это стихотворение, написанное в 1913 году, когда Марине Цветаевой был 21 год (а поэту Марине Цветаевой - уже 14, ведь начала она писать стихи, по ее собственным воспоминаниям, в 7 лет) , - обычное для ее поэзии соединение личного, частного - и высокого, вечного; биографии - и поэзии. Говоря о судьбе своих стихов, Цветаева говорит и о своей судьбе, угадывая, предсказывая, выбирая ее. Выбор судьбы, ожидание того, что должно совершиться, хотя и не совершается пока, становится движущей силой стихотворения. Само его построение отражает эту завораживающую и тяготящую смесь ожидания и опасения. Все стихотворение - одно предложение, причем предложение с обратным порядком слов: от дополнения, повторенного несколько раз и отягощенного множеством обычных и обособленных определений, к которым присоединяются придаточные конструкции, - к короткой последней строке: сказуемое - подлежащее. В этой строке разрешается напряжение предшествующего текста, ее все время ожидает читатель, который вынужден пробираться через все осложняющие и замедляющие конструкции предыдущих строк. Этому синтаксическому изображению основной эмоции стихотворения противостоит, на первый взгляд, уверенный и даже претенциозный тон заявления ("не знала я, что я - поэт" - значит, теперь-то знает! ; "моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед"). Однако выбор сравнений, при помощи которых Цветаева характеризует свои стихи, - "Сорвавшимся, как брызги из фонтана, как искры из ракет, ворвавшимся, как маленькие черти" - свидетельствует: для нее написанные стихи - не "вечные ценности", идеальные в своей красоте соединения слов (достойные святилища, "где сон и фимиам"), а след пережитого, осколки чувств, часть живой жизни, прекрасная в своей мимолетности. Цветаева выбирает образы, которые подчеркивают подвижность, неустойчивость стихов - и в то же время помещает их в царство покоя и бездвижности - "святилище", "пыльные магазины". Именно здесь находятся сейчас (в момент создания стихотворения) ее стихи, никем не читанные, и никому не нужные. Но поэт (именно это слово и эту судьбу выбрала для себя Цветаева) верит, что наступит другое время, когда эти стихи оценят по достоинству. Что еще интересно, Цветаева так любит тире - владеет им буквально как шпагой, а строчку "где их никто не брал и не берет" взяла в скобки. Почему? Ведь тире намного выигрышней - сильнее и громче. Но нет - скобки. Так почему же? А потому что это не обида (уже не обида) , не гордыня, не жалость к себе - это спокойная, усталая, быть может, смиренная, констатация факта уверенного в себе (уже уверенного) человека. Она уже - знает, ей уже - не надо, чтобы знали другие, ей уже - почти все равно. Вот и в конце, на финальной фразе она даже не ставит восклицательного знака. Точка. Обыкновенная спокойная точка. Никаких восклицаний, истерических убеждений и надрывных заклинаний. Обыкновенная точка. Даже голоса не повысила. Совершив свой выбор, Цветаева шла по своему пути, как бы ни был он труден. И не случайно именно это стихотворение часто открывает многочисленные сборники стихотворений Цветаевой: оно не только является примером осуществленного предсказания, но и вводит читателя в средоточие цветаевского мира - мира, где сиюминутное, только что пережитое становится достоянием вечности, сохраняя жизнь поэта, ее слова, ее голос.