образ моря в литературе

Ответ от Nightbeauty ru[гуру]
Есть товарищ Айвазовский.

Ответ от Fanny Fler[гуру]
"Безмолвное море, лазурное море,
Стою очарован над бездной твоей. <a olddisplay="inline">Expand text..</a>
Ты живо; ты дышишь; смятенной
любовью,
Тревожною думой наполнено ты.
Безмолвное море, лазурное
море,
Открой мне глубокую тайну твою.
Что движет твое необъятное
лоно?
Чем дышит твоя напряженная грудь?
Иль тянет тебя из земныя
неволи
Далекое, светлое небо к себе? . .
Таинственной, сладостной полное
жизни,
Ты чисто в присутствии чистом его:
Ты льешься его светозарной
лазурью,
Вечерним и утренним светом горишь,
Ласкаешь его облака
золотые
И радостно блещешь звездами его.
Когда же сбираются темные
тучи,
Чтоб ясное небо отнять у тебя -
Ты бьешься, ты воешь, ты волны
подъемлешь,
Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу…
И мгла исчезает, и тучи
уходят,
Но, полное прошлой тревоги своей,
Ты долго вздымаешь испуганны
волны,
И сладостный блеск возвращенных небес
Не вовсе тебе тишину
возвращает;
Обманчив твоей неподвижности вид:
Ты в бездне покойной
скрываешь смятенье,
Ты, небом любуясь, дрожишь за него. " В. Жуковский. &nbsp;*****"Старик и море" Э. Хемингуэй, "В ночном море" И. Бунин. &nbsp;***Кф "Песни моря", "Попутного ветра, Синяя птица"....

Ответ от Марк Содески[гуру]
Тетралогия Валентина Катаева "Волны Черного моря". Первая часть - "Белеет парус одинокий". Наверно самое романтичное признание в любви к Одессе и Черному морю, в русской ( советской), да и пожалуй мировой литературе.

Ответ от Elena Vorobyeva[гуру]
В. Конецкий
"Тихая жизнь"
...Якорные вахты спокойные. Ночью читал статью Томаса Манна «Анна Каренина» .
Манн думал о ней, глядя в прибой, на берегу Балтийского моря.
Могучая сила наката возбуждала в его душе почтительное волнение, первозданную нежность, чувство приобщения к вечной стихии.
Он сидел на пляже, укутав ноги пледом, глядел на море, прибой, облака и думал об Анне Карениной. Он специально выбрал это место, потому что с детства чувствовал духовное родство с морем и эпосом. Море и эпос – две стихии, одна из них – образ и подобие другой, – так он ощущал и думал.
Падали и падали на равнодушный песок накатные волны, грохотали их мокрые тела, разбиваясь в пыль, и плавно рождались вновь. Корявые от ветров сосны цеплялись жилистыми корнями за дюны.
Старый немец писал на влажных от морского дыхания страницах.
Незримой сидела близко от него прекрасная женщина Анна, придерживая шляпу. Слепой грек, родившийся на северных берегах далекого Черного моря, трогал струны в такт волнам, он тоже был здесь.
Старый немец писал: «Эпическая стихия с ее величавыми просторами, с ее привкусом свежести и жизненной силы, с вольным и размеренным дыханием ее ритма, с ее однообразием, которое никогда не наскучит, – как она сродни морю, как море сродни ей! Я имею здесь в виду гомеровскую стихию, древнее, как мир, искусство повествования, тесно связанное с природой, во всем его наивном величии, во всей его телесности и предметности, непреходящее здоровое начало, непреходящий реализм. В этом – сила Толстого, сила, которой не обладал в такой мере ни один эпический художник нового времени, сила, которая отличает его гений – если не по масштабу, то, во всяком случае, по самой сути, – от болезненного величия Достоевского с его надрывом, с его гротескно-апокалипсическими картинами… »
А где-то в двух милях от меня, в черной тропической ночи на острове с красивым названием Рафаэль, спят и медленно умирают десятка два несчастных людей. Под бортом в свете траповой люстры ходят пять рыб-игл. По корме горят огни «Боровичей» – это наш космический близнец и побратим. Мы с ним одной судьбы, одной крови.
Болит обжаренная кожа.
Опять о надстройки разбиваются птицы. Я наконец понял, почему они не способны взлететь с палубы. Они не могут взлететь вертикально, им нужна взлетная дорожка, разбег по воде.
Я подошел к одной, она забилась, от страха отрыгнула что-то белое, что, вероятно, несла детенышам. Я не решился взять ее в руки. Даже курицу мне неприятно брать в руки. Трепыхание живого в руках жутко мне с детства. Это касается и рыб. Но это и не страх, что живое укусит, главное в чем-то другом…

Ответ от Вера Михайлова[гуру]
А еще о море писал Александр Сергеевич: "К морю"Прощай, свободная
стихия!
В последний раз передо
мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой. Как друга ропот
заунывный,
Как зов его в прощальный
час,
Твой грустный шум, твой шум
призывный
Услышал я в последний раз. Моей души предел
желанный!
Как часто по брегам
твоим
Бродил я тихий и
туманный,
Заветным умыслом томим! Как я любил твои
отзывы,
Глухие звуки, бездны
глас
И тишину в вечерний час,
И своенравные порывы!... "

Ответ от Панина[гуру]
"Старик и море" Хэмингуэя
"Сказка о золотой рыбке" Пушкина

Ответ от Ђатьяна Исаева[гуру]
Неспокойно Охотское море,
Там так часто бывает шквал.
Тот, кто не был ни разу на море,
Значит, горя еще не видал.
Песня.
Здравствуй, Красное море, акулья уха,
Негритянская ванна, песчаный котел!
На твоих берегах вместо красного мха
известняк, как чудовищный кактус, расцвел.
Н. Гумилев.

Ответ от Anastasia[гуру]
Человек и море
Как зеркало своей заповедной тоски,
Свободный Человек, любить ты будешь Море,
Своей безбрежностью хмелеть в родном просторе,
Чьи бездны, как твой дух безудержный, - горьки;
Свой темный лик ловить под отсветом зыбей
Пустым объятием и сердца ропот гневный
С весельем узнавать в их злобе многозевной,
В неукротимости немолкнущих скорбей.
Вы оба замкнуты, и скрытны, и темны.
Кто тайное твое, о Человек, поведал?
Кто клады влажных недр исчислил и разведал,
О Море?. . Жадные ревнивцы глубины!
Что ж долгие века без устали, скупцы,
Вы в распре яростной так оба беспощадны,
Так алчно пагубны, так люто кровожадны,
О братья-вороги, о вечные борцы!

Ответ от Ђатьяна[гуру]
My Bonnie is over the ocean
My Bonnie is over the sea
My Bonnie is over the ocean
Oh bring back my Bonnie to me ...

Ответ от 3 ответа[гуру]

Ответ от 3 ответа[гуру]