образ родины в стихах цветаевой

Ответ от *SPACE*[гуру]
Истоки ее характера — в любви к родине, к России, к русской истории, к
русскому слову. Она пронесла эту любовь через все заблуждения, беды и
несчастья, на которые сама себя обрекла некоторыми вдобавок наградила ее
жизнь. Она выстрадала эту любовь. И не поступилась ею, не поступилась своею
гордостью, своим поэтическим достоинством, святым, трепетным отношением к
русскому слову.
О неподатливый язык!
Чего бы попросту — мужик,
Пойми, певал и до меня:
— Россия, родина моя!
Любовь к родине — истинно поэтическое свойство. Без любви к родине нет поэта.
И путь Цветаевой в поэзии отмечен многими знаками этой любви-вины, любви-
преданности любви-зависимости, любви, которая, наверное, диктовала даже и
ошибочные поступки в ее жизни.
«Простите меня, мои горы!
Простите меня, мои реки!
Простите меня, мои нивы!
Простите меня, мои травы! »
Мать — крест надевала солдату,
Мать с сыном прощалась навеки.. .
И снова из сгорбленной хаты:
«Простите меня, мои реки! »
Многие оттенки любви можно ощутить в этом восьмистрочном стихотворении,
написанном кровью сердца. Но продолжим цитату предыдущую, из стихотворения
«Родина» :
Но и с калужского холма
Мне открывалася она —
Даль — тридевятая земля!
Чужбина, родина моя!
Даль, прирожденная, как боль,
Настолько родина и столь
Рок, что повсюду, через всю
Даль — всю ее с собой несу!
Даль, отдалившая мне близь,
Даль, говорящая: — «Вернись
Домой! » Со всех — до горних звезд —
Меня снимающая мест!
Вот она, сила притяжения родной земли, вот она, генетическая связь с землею
предков, дающая надежду хотя бы на то, что сын, которого она благословляет на
возвращение в Россию «в свой край, в свой век» , не будет «отбросом страны
своей» . В «Стихах к сыну» Цветаева не без гордости восклицает: «Призывное:
СССР, — не менее во тьме небес призывное, чем: SOS».
Атмосфера искусства в семье, привилегированная среда частных учебных
заведений в годы детства и юности не отгородили, однако, Цветаеву от каких-то
генетически воспринятых ею традиций народности, которые дают себя знать в
свой час, разрывая внешние покровы и наслоения.
Помните, как Наташа Ростова в гостях у дядюшки пустилась в пляс под гитару, и
это место у Толстого:
«Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала,
— эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, — этот дух, откуда
взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но
дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские, которых
и ждал от нее дядюшка... » И Анисья Федоровна сквозь смех и слезы смотрела «на
эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную
графиню, которая умела понять все то, что было в Анисье, и в отце Анисьи, и в
тетке, и в матери, и во всяком русском человеке» .
Не то ли же самое или нечто подобное мы можем сказать и о Марине Цветаевой,
когда она прорывалась к истине, тосковала по родной земле, распахивала свое
израненное любящее сердце перед людьми.. .
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что — невинна.
Это кто? Боярыня Морозова?
Нет, это лирическая героиня Цветаевой, самоотверженная в любви, равно готовая
испить чашу ее сладости и горечи, равно готовая к празднеству любви и
страданию. Стихи Цветаевой о любви исполнены такой силы переживания, такой
всеохватывающей страсти, какие можно встретить разве лишь в народных песнях.
В них эхом отзывается женская судьба — судьба возлюбленной и покинутой,
судьба повелительницы и страдалицы.
Поэзия Цветаевой тематически разнообразна. В 30-е годы, пристально
всматриваясь в жизнь Советской России, она с тоской и надеждой вопрошает:
«Россия моя, Россия,
Зачем так ярко горишь? »
Источник: ссылка