отрывки о войне из произведений

Ответ от ГАЛИНА[гуру]
На войне, вертясь постоянно около смерти, люди делаются лучше, всякая
чепуха с них слезает, как нездоровая кожа после солнечного ожога, и
остается в человеке - ядро. Разумеется - у одного оно покрепче, у другого
послабже, но и те, у кого ядро с изъяном, тянутся, каждому хочется быть
хорошим и верным товарищем. Но приятель мой, Егор Дремов, и до войны был
строгого поведения, чрезвычайно уважал и любил мать, Марью Поликарповну, и
отца своего, Егора Егоровича. "Отец мой - человек степенный, первое - он
себя уважает. Ты, говорит, сынок, многое увидишь на свете, и за границей
побываешь, но русским званием - гордись... "
"""""""""
Про военные подвиги он тоже не любил разглагольствовать: "О таких
делах вспоминать неохота! " Нахмурится и закурит. Про боевые дела его танка
мы узнавали со слов экипажа, в особенности удивлял слушателей водитель
Чувилев.
""""""""
Так воевал лейтенант Егор Дремов, покуда не случилось с ним несчастье.
Во время Курского побоища, когда немцы уже истекали кровью и дрогнули, его
танк - на бугре, на пшеничном поле - был подбит снарядом, двое из экипажа
тут же убиты, от второго снаряда танк загорелся. Водитель Чувилев,
выскочивший через передний люк, опять взобрался на броню и успел вытащить
лейтенанта, - он был без сознания, комбинезон на нем горел. Едва Чувилев
оттащил лейтенанта, танк взорвался с такой силой, что башню отшвырнуло
метров на пятьдесят. Чувилев кидал пригоршнями рыхлую землю на лицо
лейтенанта, на голову, на одежду, чтобы сбить огонь. Потом пополз с ним от
воронки к воронке на перевязочный пункт... "Я почему его тогда поволок? -
рассказывал Чувилев, - слышу, у него сердце стучит... "
Егор Дремов выжил и даже не потерял зрение, хотя лицо его было так
обуглено, что местами виднелись кости. Восемь месяцев он пролежал в
госпитале, ему делали одну за другой пластические операции, восстановили и
нос, и губы, и веки, и уши. Через восемь месяцев, когда были сняты повязки,
он взглянул на свое и теперь не на свое лицо. Медсестра, подавшая ему
маленькое зеркальце, отвернулась и заплакала. Он тотчас ей вернул
зеркальце.
- Бывает хуже, - сказал он, - с этим жить можно.
Но больше он не просил зеркальце у медсестры, только часто ощупывал
свое лицо, будто привыкал к нему. Комиссия нашла его годным к нестроевой
службе. Тогда он пошел к генералу и сказал: "Прошу вашего разрешения
вернуться в полк". - "Но вы же инвалид", - сказал генерал. "Никак нет, я
урод, но это делу не помешает, боеспособность восстановлю полностью".
(А. Толстой. "Русский характер ")
Источник: ссылка