пастернак волны

Ответ от Alexey Khoroshev[гуру]
ТИШИНА
Пронизан солнцем лес насквозь.
Лучи стоят столбами пыли.
Отсюда, уверяют, лось
Выходит на дорог развилье.
В лесу молчанье, тишина,
Как будто жизнь в глухой лощине
Не солнцем заворожена,
А по совсем другой причине.
Действительно, невдалеке
Средь заросли стоит лосиха.
Пред ней деревья в столбняке.
Вот отчего в лесу так тихо.
Лосиха ест лесной подсед,
Хрустя обгладывает молодь.
Задевши за ее хребет,
Болтается на ветке желудь.
Иван-да-марья, зверобой,
Ромашка, иван-чай, татарник,
Опутанные ворожбой,
Глазеют, обступив кустарник.
Во всем лесу один ручей
В овраге, полном благозвучья,
Твердит то тише, то звончей
Про этот небывалый случай.
Звеня на всю лесную падь
И оглашая лесосеку,
Он что-то хочет рассказать
Почти словами человека.
1957 © Борис Пастернак
В предыдущем ответе я не нашел даже "полунамека" на анализ стихотворения Б.Л.Пастернака "Тишина".Попробую все-таки дать анализ этого стихотворения как примера переноса действия или качества с субъекта на объект.
Одной из особенностей лирики Б.Пастернака является такой способ организации художественного мира, при котором лирическое «я», не материализуясь в качестве четко выраженного героя, обретает бытийную плотность опосредованно, через факты описываемой действительности в последовательно реализующейся структуре субъектнообъектного тождества.При этом система образных отождествлений субъекта с явлениями объективного мира оказывается тесным образом связанной с развитием лирического сюжета.В стихотворении «Тишина» перенос действия с субъекта на предмет изображения осуществляется даже в метатекстуальном смысловом поле ситуации рассказывания.Здесь лирическое «я» редуцировано.В художественно-событийном плане стихотворения субъект имплицируется как один из участников «небывалого случая» – встречи в лесу с лосихой. Причем именно его сознанием обусловлена процессуальность восприятия. Вначале он апеллирует к некоему слуху, словам других людей: «Отсюда, уверяют, лось / Выходит…». Затем он сам оказывается свидетелем необычайного события, как бы подтверждая то, что ему рассказывали: «Действительно, невдалеке / … стоит лосиха».Состояния и впечатления лирического субъекта-наблюдателя передаются другим свидетелям события, которые достигают тем самым субъектной степени событийной активности. Это не он, а «деревья в столбняке», «иван-да-марья, зверобой, / Ромашка, иван-чай, татарник, / … / Глазеют,обступив кустарник».Необычность события подчеркивается тем, что пространство леса наделяется сказочными чертами («дорог развилье», «жизнь… заворожена»,растения «опутаны ворожбой»).Лирический субъект принадлежен волшебному топосу (он «заворожен»),поэтому ситуация рассказывания, входящая в состав событийного ряда стихотворения, перемещается в другой топос – овраг.Если в лесу,где «стоит лосиха», «молчанье, тишина», то овраг, напротив, «полон благозвучья». Ручей – единственный, кто способен рассказать о «небывалом случае»: он «твердит», «звенит», «оглашает» окрестности. В отличие от лирического «я»,как бы рассыпающегося на множество уподоблений в бессубъектном художественном мире произведения, ручей обретает «почти» человеческие качества, в частности поэтический дар («он что-то хочет рассказать / Почти словами человека»). Таким образом, здесь возникает художественный образ рождения поэзии внутри самой действительности.Мысль о происхождении поэтического видения мира из самой действительности является ключевым положением пастернаковской концепции искусства, сформулированным писателем еще в 1913 году в докладе «Символизм и бессмертие».«Действительность, доступная личности, проникнута поисками свободной субъективности, принадлежащей качеству. Признаки этих исканий, исходящих от самой действительности и в ней же сосредоточенных, воспринимаются поэтом как признаки самой действительности. Поэт покоряется направлению поисков,перенимает их и ведет себя как предметы вокруг.Это называют наблюдательностью и письмом с натуры».
Источник: Литература.