Автор Wise Lady задал вопрос в разделе Литература
вопрос по поэме Александра Блока "Двенадцать" и получил лучший ответ
Ответ от ГАЛИНА[гуру]
А. Блок начинал свой творческий путь как поэт символист, стараясь хотя бы в своей поэзии достичь мечты, идеала Вечной Женственности, который, по его мнению, сумел бы преобразить и окружающий мир. Но постепенно он зашел в тупик и обратился к миру земному, него творчестве появились черты реализма. И тут поэта подхватила революция, чью "музыку" он давно слышал своим чутким сердцем, ненавидя мещанский, буржуазный мир, но не зная, как с ним бороться, как изменить. Именно разрушение этого старого, но уже отжившего свое, больного мира ярко отобразил А. Блок в своей поэме "Двенадцать".
Поэт не стремился выразить свое отношение к революции, его задачей было максимально объективно показать эту переломную эпоху. Ненавистный поэту старый мир представлен в виде нищего, паршивого, голодного пса, сопровождающего бойцов революции и не желающего отставать. Он так упорно плетется сзади, что мы понимаем: дело в самих участниках революции, которые еще пропитаны старыми принципами и привычками-"новые" люди рождаются постепенно, в результате мучительных противоречий, замены отживших установок более совершенными.
Представители старого мира - буржуи, долгополые "товарищи попы", дамы в каракуле, писатели-витии - не могут ничего предпринять против натиска новых революционных сил, они лишь причитают или злословят: "Ох, большевики загонят в гроб! ", "Предатели! ", "Погибла Россия! ", "Уж мы плакали, плакали... "
А кто же они - бойцы и участники революции?
А. Блок не идеализирует их, не выставляет в лучшем, чем они есть, свете:
В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
"Бубновый туз"-это знак каторжника, разбойника. Так вот каковы эти защитники Революции!
Перед нами-образы разрушителей, пусть даже и старого мира. Они еще не знают, что у них впереди. Над ними "черное, черное небо, перед ними - непроглядная тьма, в сердцах только:
Злоба, грустная злоба
Кипит в груди.. .
Черная злоба, святая злоба.. .
Эти люди восстали против отжившего, больного, мертвого, но вместе с тем они готовы стрелять и по бывшему когда-то для них самих дорогим, святым:
…И идут без имени святого
Все двенадцать — вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль.. .
В стихийном движении вперед они сметают на своем пути правых и виноватых, случайной и ненужной жертвой становится Катька, убитая своим любовником Петрухой. Да, жертвы неизбежны и, как правило, нелепы. Несчастный убийца даже погоревать толком не может. Его революционные товарищи сердятся неуместности горя бойца:
- Ишь, стервец, завел шарманку.
Что ты, Петька, баба, что ль?
- Верно, душу наизнанку
Вздумал вывернуть? Изволь!
-Поддержи свою осанку! -
Над собой держи контроль!
- Не такое нынче время,
Чтобы нянъчиться с тобой!
Поэма во многом символическая. Блок описывает реальные события и лица, но не может отказаться от намеков, домыслов, пытаясь максимально точно выразить тот образ, который существует в его воображении, восприятия этого стихийно рождаюпегося из хаоса, нового мира.
Не поэтому ли в заключении впереди двенадцати появляется Иисус Христос - символ святости революции? Правда, сами бойцы далеки от такого понимания своего дела, стреляют "пулей в Святую Русь".
И опять появляется символ старого мира - шелудивый пес. Он неотступно идет за патрулем. Они соединены незримой нитью, эту связь трудно уничтожить в единый миг. Концовка поэмы самая необъяснимая и загадочная. Эти двенадцать идут, ведомые Иисусом, в незримую тьму. Что она им сулит? Блок, вероятно, предвидел еще большие жертвы и потери и оказался провидцем. Двадцатый век принес России огромные испытания, которые потребовали от страны напряжения всех душевных и физических сил.
…В 1917—18 годах Блок, несомненно, был захвачен стихийной стороной революции. «Мировой пожар» казался ему целью, а не этапом. Мировой пожар не был для Блока даже символом разрушения: это был «мировой оркестр народной души» . Уличные самосуды представлялись ему более оправданными, чем судебное разбирательство. «Ураган, неизменный спутник переворотов» . И снова, и всегда — Музыка. «Музыка» с большой буквы. «Те, кто исполнен музыкой, услышат вздох всеобщей души, если не сегодня, то завтра», - говорил Блок ещё в 1909 году. В 1917 году Блоку почудилось, что он её услышал. В 1918-ом, повторив, что «дух есть музыка» , Блок говорил, что «революция есть музыка, которую имеющий уши должен услышать» , и заверял интеллигенцию: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте революцию» . Эта фраза была ровесницей поэмы «Двенадцать» .
Блок рассказывал, что начал писать «Двенадцать» с середины, со слов: «Уж я ножичком полосну, полосну!» , затем перешёл к началу и единым духом написал почти всё: первые восемь песен поэмы. Числовая символика тоже возникла с самого начала. О том, что красногвардейские патрули на самом деле состояли из 12 человек, говорят и документы, и мемуары (в частности, книга Джона Рида) . В черновике поэмы есть пометка Блока: «Двенадцать (человек и стихотворений)» . Из другой пометки видно, что Блок вспомнил и поэму Некрасова об атамане Кудеяре и его двенадцати разбойниках. [4] В записных книжках этого времени Блок пишет: «Барышня за стеной поёт. Сволочь подпевает ей… Это слабая тень, последний отголосок ликования буржуазии» . «Жильцы дома продолжают шипеть, трусить и нашёптывать слухи… » «Значит, буржуев будут резать? » Совершенно в унисон с воспоминаниями Анненкова, написанными в эмиграции спустя почти полвека, в Америке — звучат и слова Блока — о самом себе и о своей поэме «Двенадцать» .
…В январе 1918-го года я в последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе девятьсот седьмого или в марте девятьсот четырнадцатого. Оттого я и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было писано в согласии со стихией (с тем звуком органическим, которого он был выразителем всю жизнь) , например, во время и после окончания «Двенадцати» я несколько дней ощущал физически, слухом, большой шум вокруг — шум слитный (вероятно шум от крушения старого мира) . Поэтому те, кто видит в Двенадцати политические стихи, или очень слепы к искусству, или сидят по уши в политической грязи, или одержимы большой злобой, — будь они враги или друзья моей поэмы.
В апреле 1920 года Блок добавляет эти слова, полные внутренней борьбы и сомнения: «Оттого я и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было написано в согласии со стихией… » Тем не менее, через год, в предсмертном бреду Блок требовал от своей жены обещания сжечь и уничтожить все до единого экземпляры поэмы «Двенадцать» . Это было напрямую связано с той эволюцией в отношении Блока к революции и большевикам, которую он прошёл после создания поэмы.
Дом на углу Пряжки и Офицерской, виден балкон квартиры, где была написана поэма «Двенадцать»
Словно услышав сомнения автора, сразу же после публикации и первых концертов поэма была принята буквально в штыки большинством представителей русской интеллигенции. Многие из бывших обожателей, поклонников, попутчиков и даже друзей Блока просто порвали с ним всякие отношения, что вполне объясняется накалом страстей (особенно в первые зимние месяцы) после Октябрьской Революции большевиков. На одном из митингов, организованных с целью поддержки политических заключённых, жертв большевистского террора, прошедшем под заглавием «Утро о России» , Ахматова читала своё старое, печально знаменитое стихотворение «Молитва» , в новых условиях получившее ещё более зловещий, мистический оттенок. Выступала она в окружении своих друзей: в том же антибольшевистском концерте танцевала Ольга Судейкина, и играл на рояле Артур Лурье. Блок на это собрание, разумеется, не пошёл. Позже ему рассказали,
начни с истории создания, с непростого отношения Блока к революции, с того как отнеслись другие поэты к этой, на первый взгляд, про-большевисткой поэме. обязательно надо отметить, что поэма стилистически очень не похожа на другие произведения Блока. нужно отметить эффектный конец - Иисус христос возглавляет банду убийц, а это я вно следует из текста.... кровавый флаг.... большевики загонят в гроб... трах-тах-тах ( а это звуки стреляющего пулемета)... а также. что и старый погибающий мир не выглядит симпатично.... старый мир, как пес голодный.. . Блок обо всем пишет отстраненно... ему даже не страшно, ему скучно.. .
ну вот, Мудрая Леди, чем мог - помог - а уж пиши сама, иначе какая ты мудрая! дерзай!