польский королевич призванный на русский престол

Ответ от Денис Некрасов[гуру]
В России начался период междуцарствия – правление «Семибоярщины». Москва очутилась без правительства, как раз тогда, когда оно ей было нужно больше всего: с двух сторон наступали враги. Все осознавали это, но не знали, на ком остановиться. 17 июля на Красной площади собралась толпа – решали, кого избрать царем. В обсуждении этого вопроса принимали участие бояре, дворяне, духовенство. Рязанцы по указанию своего думного дворянина Прокопия Ляпунова называли князя В. В. Голицына. Мстиславский и Салтыков настаивали на избрании польского королевича Владислава. Небольшая группа ратовала на шведского королевича. Святейший Гермоген всячески предостерегал народ от избрания иноземца. Он предложил посадить на трон юного Михаила Федоровича Романова. Почему именно его? Думается, что патриарх в первую очередь надеялся не столько на Михаила, сколько на его отца – ростовского митрополита Филарета, гонимого при Годунове и Лжедмитриях. Романовы принадлежали к старинному боярскому роду. Они были чуть ли не единственными в то время, кто не скомпрометировал себя во времена Смуты связями с иноземцами. Кроме того, Михаил был связан дальним родством с Рюриковичами. Патриарх не сомневался, что народ, столько раз неудачно выбиравший правителей, примет Михаила как истинного, наследственного царя. Но все знатные бояре поддерживали идею избрания на российский престол польского королевича. Патриарх вынужден был уступить, но при одном условии, что королевич примет православную веру.
27 августа Москва присягнула Владиславу. На другой день акция происходила в Успенском соборе Кремля в присутствии патриарха. Сюда пришли русские тушинцы, прибывшие под Москву с Жолкевским, М. Салтыков, князь Мосальский и другие. После долгих переговоров обеими сторонами был принят прежний договор с некоторыми изменениями:
Владислав должен был принять православие.
Был вычеркнут пункт о свободе выезда за границу на обучение.
Так же вычеркнута статья о повышении мелких чиновников.
В этих изменениях было видно влияние духовенства и боярства. Как выяснилось позже, не напрасна была тревога патриарха. Посадив Владислава на московский престол, бояре отдали Россию во власть поляков, а те бесцеремонно стали распоряжаться царской казной, грабить и глумиться над православными реликвиями.
Договор об избрании Владислава был отправлен к Сигизмунду с великим посольством, состоявшим почти из 1000 лиц: в него входили представители почти всех сословий. Вполне возможно, что в посольство вошла большая часть членов «совета всей земли» , избравшего Владислава. Во главе посольства стоял митрополит Филарет и князь В. П. Голицын. Посольство было неудачным: Сигизмунд сам хотел сесть на московский престол. Когда Жолкевский понял, что намерение Сигизмунда непоколебимо, он оставил Москву, понимая, что русские не примирятся с этим. Сигизмунд медлил, старался запугать послов, но они не изменяли текста договора. Тогда он попробовал подкупить некоторых членов посольства, и это ему удалось: они уехали, чтобы подготовить почву для избрания Сигизмунда, но оставшиеся были непоколебимы. В то же время в Москве «седьмочисленные бояре» потеряли всякое значение, так как власть перешла в руки поляков и новообразовавшегося правительственного кружка, члены которого были сторонниками Сигизмунда. Этот кружок состоял из Ивана Михайловича Салтыкова, князя Ю. Д. Хворостинина, Н. Д. Вельяминова, М. А. Молчанова, Грамотина, Федьки Андронова и многих других. Таким образом, первая попытка московских людей восстановить власть закончилась неудачей: вместо равноправной унии с Польшей Русь рисковала попасть в полное подчинение к ней. Эта попытка навсегда положила конец политическому значению бояр и боярской думы.