пресантни

Ответ от шаден аль[новичек]
Лексор

Ответ от NS[гуру]
Анаграмма — литературный приём, состоящий в рекомбинации букв или звуков определённого слова (или нескольких) . В некоторых случаях это слово (ключевое) само в тексте не присутствует и представлено только в распределённом, зашифрованном виде («Dividing my delight and my desire» — Суинберн; закодировано англ. die «умирать») , в других явно даны пары слов, представляющих собой анаграмму друг друга:
Но и в РЕАЛИЗМЕ, при желании,
обнаружат сговор с ИЗРАИЛЕМ.
Ян Сатуновский
Лун
нуль
Воз
зов
Чертог
горечь
Днесь
снедь
Константин Кедров
(Здесь анаграмма понимается как специфическая разновидность рифмы, охватывающая весь стих, поскольку звуковая близость слов и их позиционное тождество выступают знаком семантического сближения, — ср. в статье Кедрова «Рожденье метаметафоры» в книге «Поэтический космос» , 1989).
В предельном случае текст целиком является анаграмматическим:
Аз есмь строка, живу я, мерой остр.
За семь морей ростка я вижу рост.
Я в мире – сирота.
Я в Риме – Ариост.
Дмитрий Авалиани
(Характерно, что в двух последних стихах, как выше у Кедрова, анаграммой «зарифмованы» пары слов, тогда как в двух первых попарные соответствия такого принципиального значения не имеют, поскольку позиции составляющих пары слов в строке различны. )
У широко практикующего такой способ письма Дмитрия Авалиани анаграмма превращается из приёма, пусть даже и важного, в литературную форму. Такое понимание анаграммы также сближает её с палиндромом, что нашло своё отражение в сочетающих палиндром и анаграмму произведениях Елены Кацюбы начиная с поэмы «Свалка» (первая редакция в 1983). Ср. также книгу Кедрова «Астраль» (1986).
Несмотря на то, что пристальное внимание к анаграмме в поэзии приходится на сравнительно недавнее время (в русской поэзии — начиная, по-видимому, с анаграмматической поэмы Кедрова «Допотопное Ев-Ангел-ИЕ» , 1978, и стихов Владимира Гершуни 1980-х гг.) , этот приём относится, по-видимому, к числу древнейших: от лекций Фердинанда де Соссюра идёт представление о широком использовании анаграмм в древнейших эпосах: «Махабхарате» и «Рамаяне» , «Илиаде» и «Одиссее» , а также в Библии.
В ряде случаев анаграммами принято также называть иные в функциональном отношении (то есть не являющиеся литературным приёмом) рекомбинации буквенного или звукового состава слов. В частности, анаграмма является частым способом конструирования псевдонимов: Харитон Макентин — псевдоним-анаграмма Антиоха Кантемира и т. п.
В Средние века зачастую анаграммам приписывалось магическое действие, а потому поиск анаграмм приобретал зачастую несколько болезненный характер. Этому историческому обстоятельству анаграмма обязана резким пассажем в знаменитой книге Чезаре Ломброзо «Гениальность и помешательство» [1]:
Гекарт, который сказал, что заниматься пустяками свойственно только помешанным, составил биографии сумасшедших, находящихся в Валансьене. Он написал курьезную книжку, озаглавленную так: «Anagrammeana, поэма в VII песнях, XCV (это было первое) просмотренное, исправленное и дополненное издание. В Анаграмматополисе, год XI анаграмматической эры» (Валансьен, 1821) и целиком состоящую из бессмысленного набора слов с перестановкой букв в некоторых из них. Здесь кстати будет упомянуть о том, что на полях экземпляра анаграммеаны, хранящегося в Парижской национальной библиотеке, рукою самого автора сделана следующая надпись: «Анаграммы есть одно из величайших заблуждений человеческого ума: надо быть дураком, чтобы ими забавляться, и хуже чем дураком, чтобы составлять их» . Что может быть справедливее этой оценки?

Ответ от 3 ответа[гуру]