радищев стихи о родине

Ответ от Евгения Подхалюзина[гуру]
Песню могу подсказать. Очень душевная.

Ответ от Ксюша Гуренко[гуру]
- здесь замечательное стихотворение Асадова
- Блок
- Есенин

Ответ от Lisi4kaRigaja[гуру]
Стихи о Родине это больше чем стихи, их читают в торжественной обстановке на каком-то крупном или среднем мероприятии, обычно государственном или посвящённом какому-то ответственному событию. Стихи про Родину непринято читать на обыденных праздниках в привольной обстановке. Прочтения таких стихов вызывает чувство патриотизма, ответственность за ту страну, в которой мы живём. Стихи про Родину есть у Есенина, А. С. Пушкина, Ахматовой, Блока, Цветаевой и др.
Если хотите можете взять всем известное - "С чего начинается Родина? "
С чего начинается Родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе,
А может она начинается
С той песни, что пела нам мать,
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.
С чего начинается Родина.. .
С заветной скамьи у ворот,
С той самой березки что во поле
Под ветром склоняясь, растет.
А может она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги проселочной,
Которой не видно конца.
С чего начинается Родина.. .
С окошек горящих вдали,
Со старой отцовской буденновки,
Что где - то в шкафу мы нашли,
А может она начинается
Со стука вагоннах колес,
И с клятвы, которую в юности
Ты ей в своем сердце принес.
С чего начинается Родина... (Эти стихи были положены на музыку и прозвучали в картине "Щит и меч" Музыка: В. Баснер Слова: М. Матусовский)
Лучше нет родного края (П. Воронько)
Жура-жура-журавель!
Облетал он сто земель.
Облетал, обходил,
Крылья, ноги натрудил.
Мы спросили журавля:
- Где же лучшая земля? -
Отвечал он, пролетая:
- Лучше нет родного края!
Надеюсь помогло....

Ответ от Елена[гуру]
Мне очень нравится Россия Константина Дмитриевича Бальмонта:
"Есть слово - и оно едино
Россия. Этот звук - свирель... "

Ответ от Анастасия шамина[новичек]
Возвращение на родину
Распечатать
Я посетил родимые места,
Ту сельщину,
Где жил мальчишкой,
Где каланчой с березовою вышкой
Взметнулась колокольня без креста.
Как много изменилось там,
В их бедном неприглядном быте.
Какое множество открытий
За мною следовало по пятам.
Отцовский дом
Не мог я распознать;
Приметный клен уж под окном не машет,
И на крылечке не сидит уж мать,
Кормя цыплят крупитчатою кашей.
Стара, должно быть, стала…
Да, стара.
Я с грустью озираюсь на окрестность:
Какая незнакомая мне местность:
Одна, как прежняя, белеется гора,
Да у горы
Высокий серый камень.
Здесь кладбище!
Подгнившие кресты,
Как будто в рукопашной мертвецы,
Застыли с распростертыми руками.
По тропке, опершись на подожок,
Идет старик, сметая пыль с бурьяна.
“Прохожий!
Укажи, дружок,
Где тут живет Есенина Татьяна? ”
“Татьяна… Гм…
Да вон за той избой.
А ты ей что?
Сродни?
Аль, может, сын пропащий? ”
“Да, сын.
Но что, старик, с тобой?
Скажи мне,
Отчего ты так глядишь скорбяще? ”
“Добро, мой внук,
Добро, что не узнал ты деда!.. ”
“Ах, дедушка, ужели это ты? ”
И полилась печальная беседа
Слезами теплыми на пыльные цветы.
. .
“Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать…
А мне уж девяносто…
Скоро в гроб.
Давно пора бы было воротиться”,—
Он говорит, а сам все морщит лоб.
“Да!.. Время!..
Ты не коммунист? ”
“Нет!.. ”
“А сестры стали комсомолки.
Такая гадость! Просто удавись!
Вчера иконы выбросили с полки,
На церкви комиссар снял крест.
Теперь и Богу негде помолиться.
Уж я хожу украдкой нынче в лес,
Молюсь осинам…
Может, пригодится…
Пойдем домой —
Ты все увидишь сам”.
И мы идем, топча межой кукольни.
Я улыбаюсь пашням и лесам,
А дед с тоской глядит на колокольню.
. .
. .
“Здорово, мать! Здорово! ” —
И я опять тяну к глазам платок.
Тут разрыдаться может и корова,
Глядя на этот бедный уголок.
На стенке календарный Ленин.
Здесь жизнь сестер,
Сестер, а не моя,—
Но все ж готов упасть я на колени,
Увидев вас, любимые края.
Пришли соседи…
Женщина с ребенком.
Уже никто меня не узнает.
По-байроновски наша собачонка
Меня встречала с лаем у ворот.
Ах, милый край!
Не тот ты стал,
Не тот.
Да уж и я, конечно, стал не прежний.
Чем мать и дед грустней и безнадежней,
Тем веселей сестры смеется рот.
Конечно, мне и Ленин не икона,
Я знаю мир…
Люблю мою семью…
Но отчего-то все-таки с поклоном
Сажусь на деревянную скамью.
“Ну, говори, сестра! ”
И вот сестра разводит,
Раскрыв, как Библию, пузатый “Капитал”,
О Марксе,
Энгельсе…
Ни при какой погоде
Я этих книг, конечно, не читал.
И мне смешно,
Как шустрая девчонка
Меня во всем за шиворот берет…
. .
. .
По-байроновски наша собачонка
Меня встречала с лаем у ворот

Ответ от 3 ответа[гуру]

Ответ от 3 ответа[гуру]