Автор Одри задал вопрос в разделе Литература
Как относится Парфен Рогожин к князю Мышкину? (роман Ф. М. Достоевского "Идиот") и получил лучший ответ
Ответ от Надежда[гуру]
"Себя как в зеркале я вижу, но это зеркало мне льстит".
У Достоевского с точностью до наоборот. Между Рогожиным и Князем Мышкиным - кривое зеркало, воздвигнутое безудержным буйством воображения автора, склонного к философским обобщениям.
Отражаясь в чистой душе князя, Рогожин видит себя облагороженного. Все изломы его холерического темперамента сглажены, знаменитая "злобная улыбка" превращается в детскую доверчивость взгляда, а грубая бесцеремонность - в деликатность воспитанного молодого человека.
Та же детская непосредственность князя, преломленная осколком кривого зеркала, трансформируется в бешеную энергетику, в купеческую хватку, лишенную такта и прочих интеллигентских глупостей.
Вопрос, однако, об отношении. Враждой их отношения не назовешь, но дружбой там и не пахнет. Интуитивное желание (для князя) быть таким, как "он", потому что "он" - ярче, сильнее, КРУЧЕ.. . Неосознанное стремление (для Рогожина) прикоснуться к "его" честности, искренности, доброте. Не более того.
Чувства Рогожина, все же, более многогранны, при всей кажущейся примитивности этого человека. Его мучают демоны зависти и ненависти ("так бы взял и отравил"). Вялотекущее презрение князя выражается лишь однажды - "беру не рогожинскую". Учитывая личную скромность князя, это определение ("не рогожинскую") можно приравнять к обвинительной речи, к разоблачению. Но он тут же готов простить и оправдать Рогожина, и сострадает ему вполне искренно.
Добром их отношения не закончились бы. Все оттенки радуги в сумме дают белый цвет. Так и отражения их, сливаясь, самоуничтожаются.
На Ответах часто пишут - навеяло. По какому-то ассоциативному наитию - именно навеяло, услужливо выхваченное памятью:
Нас любят те, кому мы роем ямы.. .
Нас любят так, как нужно ненавидеть!. .
И нам их жаль, но можем и обидеть.. .
Нас любят не за что-то - вопреки!
Но нас несет течение реки.. .
я как-то уж отвечала про князя. . мне кажется, что он как бы сошедший с небес .. ( со Швейцарских гор) бог. . и отношение к нему соответствующее.. . любить его можно вообще. . но в конкретной жизни от него мало толку.. .
Рогожина от мучает и раздражает. . как зеркало .. и потому как препятствие. . ( у Рогожина душа-т ещё есть.. . он верит в бога. . но не доверяет ему как слишком чистому созданию.. . )
В 1860-е годы Достоевский испытывает желание воплотить в слове задачу, которую он считает «бесконечно трудной, почти непосильной для художника» , потому что это вопрос об идеале. Тем не менее, он все-таки приступает к ней в романе «Идиот» , где и пытается создать образ «положительно прекрасного человека» .
Действительно, писателю удалось воплотить в образе Мышкина ту выспгую ступень развития личности, когда человек полностью отказывается от эгоизма и индивидуализма. Мышкин не преследует собственных интересов, не выделяет себя из толпы людей, и главное для него — это сострадание, которое по мысли Достоевского и есть «главнейший и может быть единственный закон всего человечества» .
Между тем Достоевский хорошо понимал, что существование такого человека, как князь Мышкин, в реальности невозможно. В романе «Идиот» «обратной стороной медали» , воплощением темной стороны человеческой личности стал Парфен Рогожин. В этом качестве он связан с князем Мышкиным воедино, как связаны в одном человеке его лучшие и худшие стороны. В широком смысле князь Мышкин и купец Рогожин — это одно целое существо. В романе это подчеркивается с первых же строк: «В одном из вагонов третьего класса, с рассвета, очутились друг против друга, у самого окна два пассажира — оба люди молодые, оба почти налегке, оба не щегольски одетые, оба с довольно примечательными физиономиями и оба пожелавшие, наконец, войти друг с другом в разговор» . Кроме этого — они ровесники, им по двадцать семь лет — возраст, в котором, по мнению Достоевского, происходит решительный перелом судьбы и личности.
Однако сколько у князя Мышкина и у Рогожина сходства, столько же у них и различия. Контрасты между этими двумя важнейшими героями обращают на себя внимание на протяжении всего романа. Если Мышкин является воплощением всего хорошего, доброго и чистого, что только можно найти в человеке, то в Рогожине писатель намеренно гиперболизирует те черты, которые отталкивают всякого. Что касается портрета Рогожина, то в нем как в зеркале отражаются низменные инстинкты, с уст не сходит «злобная улыбка» , чувствуется уже привычная агрессивная напряженность. Настасья Филипповна называет его мужиком. Ей все равно, что за него пойти, что на улицу, что в прачки, что в трущобу. «Рогожинская» — синоним, и не только для Настасьи Филипповны, падшей, погибшей женщины.
Контраст между алчной неразборчивостью Рогожина и душевной деликатностью князя столь велик, пропасть между рогожинским ревом: «Не подходи!... Моя! Все мое! » — и рыцарским: «Я вас честную беру, Настасья Филипповна, а не рогожинскую...» , — столь очевидна, что Настасья Филипповна, оказавшись между этих двух полюсов, как в ловушке, обречена на мучительные метания.
Отношения между двумя этими персонажами также строятся в соответствии с теми ролями, которые они играют в романе. Рогожин временами смертельно ненавидит князя Мышкина, готов его даже убить: «Я, как тебя нет предо мною, то тотчас к тебе злобу и чувствую. Лев Николаевич.. . Так бы тебя взял и отравил чем-нибудь! » Между тем именно князь Мышкин становится для Рогожина самым близким человеком. Именно ему он исповедуется в прегрешениях, рассказывает о своих отношениях с Настасьей Филипповной, жалуется на свои страдания. В конце концов, именно князя Мышкина Рогожин приводит в свой дом в финале романа, когда уже совершилось убийство. Он делит с ним свое горе и только искреннее сострадание князя в итоге приводит Рогожина к духовному прозрению. В финале романа эти два героя окончательно сливаются своими судьбами друг с другом. Князь Мышкин и, уходя из разума, остается помощью и поддержкой Рогожину; Рогожин и, совершив преступление, духовно возрождается. Так открывается одна из самых загадочных заповедей Христа: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу, и тело погубить в геене».