рождественский романс

Ответ от ¦ ViRyush ¦[гуру]
Первое рождественское стихотворение – это "Рождественский романс" (1961) (1, 150-151). Примечательно, что стихотворение обозначено как романс. Более того, можно сказать, что это "жестокий романс", но, конечно, не в традиционном понимании данного термина, т. к. перед нами не "жестокие" и "страстные" коллизии любовной трагедии, а состояние всепоглощающей экзистенциальной тоски, изъяснимой, но не объяснимой:
Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада ...
Эта необъяснимая тоска и печаль пронизывают все и вся, пропитывают все поры мироздания, ничто не укрывается от них. "Плывет в тоске необъяснимой // пчелиный хор сомнамбул пьяниц", "Плывет в тоске необъяснимой // певец печальный по столице", "Полночный поезд новобрачный // плывет в тоске необъяснимой", "плывет красотка записная, // своей тоски не объясняя", "Твой Новый год на темно-синей // волне средь шума городского // плывет в тоске необъяснимой", "В ночной столице фотоснимок // печально сделал иностранец", "стоит у лавки керосинной // печальный дворник круглолицый", "блуждает выговор еврейский // на желтой лестнице печальной". А собственно о Рождестве в стихотворении ни слова, только в заглавии. Событие. Праздник, радость отсутствуют. Так что же, между заглавием и самим стихотворением противоречие? Нет! Не Противоречие, а антиномия. Перед нами теза и антитеза. Синтез напрашивается сам собой: стихотворение является слепком души, находящейся в безблагодатном, в обезбоженном мире, жаждущей обретения Бога и смысла, но еще не отдающей себе в этом отчета. "Необъяснимая тоска" является тоской богооставленности. Отсюда такой надрыв и надсад в интонации этого стихотворения. Поэт еще не взошел на свое "острие" взгляда со стороны, он еще полностью "имманентен" миру, он еще искренен без иронии. И замечательно, что это стихотворение написано до подробного знакомства Библией, со Священным Писанием.