с милым и в шалаше

Ответ от
Это выражение, в современном языке, уже утратило свой первоначальный смысл. Оно - цитата из стихотворения "Русская песня" Н. М. Ибрагимова (1778-1818) - малоизвестного поэта России, который в своем творчестве предстает типичным сентименталистом.
Такова же и "Русская песня", напечатанная в 1815 году:
Вечерком красна девица
На прудок за стадом шла;
Черноброва, белолица,
Так гуськов своих гнала:
Тига, тига, тига,
Вы, гуськи мои, домой!
Не ищи меня, богатый:
Ты постыл моей душе.
Что мне, что твои палаты?
С милым рай и в шалаше!
Тига, тига, тига,
Вы, гуськи мои, домой!
Для одних для нас довольно:
Все любовь нам заменит.
А сердечны слезы больно
Через золото ронить.
Тига, тига, тига,
Вы, гуськи мои, домой!
Но как ни велика была популярность "Песни", она не сравнима с пословичной общеизвестностью строки из нее. Особенно пришлась она ко двору в Москве и усвоилась московской народной речью. А. Н. Островский, как известно, для речи персонажей своих пьес отбирал самые характерные, самые употребительные в этом классе и слое общества слова и выражения. Находим у него и ибрагимовскую строку. В "Бедной невесте" происходит такой разговор: "Милашин. Нам будет жить нечем: у меня нет состояния, у нее также. Мерич. А любовь? С милым рай и в шалаше".
В XVIII и первой половине XIX века старинное выражение "Милости прошу к нашему шалашу" пропадает в живой речи и вновь возвращается в нее ближе к концу XIX века. Вызвано это было социальными условиями - ростом в обществе среднего и служилого разночинного сословия - обитателей не домов, а квартирок, комнат, углов. Как часто в рассказах конца XIX - начала XX века из жизни этого сословия встречается эпизод: герой приводит кого-то к себе домой и с горькой, но бравурной самоиронией рапортует: "Вот-с мои хоромы-с". Ирония разъедает сознание, и человек, естественно, ищет от нее противоядие, и вот тут-то уничижительное "хоромы" обретает себе альтернативу с совершенно другой - утешительной и ободряющей - системой отсчета тех же ценностей: если ту же квартирку назвать "шалашом", то снимается претензия на роскошь, на "хоромы", и при этом на фоне популярнейшей пословицы "с милым рай и в шалаше" (а фольклористы отметили, что в конце XIX - начале XX века вдруг опять широко запели ибрагимовскую песню) подразумевается, что хотя дом и не велик, и не роскошен, зато в нем царит мир и любовь, зато он доброжелателен и гостеприимен. Именно этот смысл и вкладывался в приглашение в гости, в дом (а не в компанию) : "Милости прошу к нашему шалашу". В Москве это выражение привилось и стало истинно московским, потому что подобное гостеприимство было исконной и характерной чертой московского быта, державшейся, несмотря ни на что, вплоть до Отечественной войны 1941-1945 годов, но потом обстоятельства жизни свели на нет эту привлекательную и добрую особенность московской жизни, как, впрочем, и некоторые другие...Источник: