сапоги всмятку

Ответ от Евгения[гуру]
Чернышевский стремился создать концепцию морали,
основанную на принципах разумного эгоизма.
Он полагал,
что разнообразные мотивы человеческих действий
заставляют человека поступать согласно узкому эгоизму, но
человек, чтобы остаться цивилизованным существом, должен
понимать, что его естественное стремление к счастью может
осуществиться лишь в том случае, если он будет выступать
против всего, что мешает общечеловеческому счастью.
Поэтому разумный человек, руководствуясь принципами
разумного эгоизма, совершает поступки самопожертвования.
Этические воззрения Чернышевского выражены в
романе "Что делать? "
Герой романа Лопухов, совершая
жертвы ради других, говорит: "Не такой я человек, чтобы
приносить жертвы. Да их и не бывает, никто их не приносит,
это фальшивое понятие: жертва - сапоги всмятку. Как
приятнее, так и поступаешь".
Набоков тоже не оставил без внимания эту метафору, "сапожную" метафору Чернышевского - "сапоги всмятку", выражение, эквивалентное по смыслу "сапогам в квадрате".
В романе "Что делать? " оно повторяется неоднократно в качестве синонима абсурдности таких, например, понятий, как жертва.
Абсурдность (но теперь уже выражения) увеличивается многократно, если мы представим, до какой степени буквально Чернышевский понимает столь любимое им выражение.
Трудно удержаться от желания целиком привести этот поистине беспрецедентный образец толкования, помещенный в письме Чернышевского:
"Вы видите мою тенденцию: я беру вещь, которая всем известна, - например, выражение "сапоги всмятку". Спрашиваю: что это значит? Вы приходите в смущение, - никто в мире до меня не задавал себе такого вопроса, и вы говорите: эта вещь непонятна, - какой смысл заключается в выражении "сапоги всмятку", никто не знает; и я <...> объясню: это значит вот что: - сапоги всмятку значит: яичница всмятку, в которую положены сапоги. Вы видите, что это так, что это несомненно, и соображаете, что эти две прекрасные вещи вместе нелепость, потому... -простите, вы (и я в вашем числе) ничего не соображаете, и потому вас (и меня в том числе) угощают (и я бывал в числе угощателей) сапогами всмятку, и от этого у очень многих ноги в сабо, в лаптях или вовсе босы, - потому что вы (и я в вашем числе) скушали их сапоги, и от этого у вас (и у меня в вашем числе) спазмы в желудке" (8).
Если не брать в расчет неуклюжесть и тяжеловесность построения фразы, а также затейливость воображения ее автора, нельзя не заметить, что в буквализации "поедания сапог" яичница не играет никакой роли, не говоря уже о том, что о ней нельзя сказать "всмятку".
Причинно-следственный ряд в конечном счете ведет к объяснению, почему ноги босы или в лаптях.
Другими словами, если изначально выражение обозначает нелепость, абстракцию, то по ходу разъяснений скрываемое в нем обнаруживает, если так можно сказать, наличие вида, процесса и логически внятных последствий. В результате дематериализовать сапоги никак не удается.
И это по сути пародийно-комический пример все той же ограниченности и непреодолимости "евклидова ума".