сервилизм

Ответ от Ѓженок[гуру]
Если быть точным, то сам термин «сервилизм» – раболепство, западного происхождения (от латинского servus – раб) .
Сервилизм (от фр. servilis – раб) — вид мазохизма, при котором половое удовлетворение наступает, когда проигрывается роль лишенного всех прав невольника, или даже бессловесного животного.
Термин «сервилизм» обычно употребляется как синоним приспособленчества или угодничества. Но у этого понятия, происходящего от латинского servus — раб, есть и другой, значительно более глубокий смысл — рабская психология.
История Византии показывает немало примеров человекоугодия и раболепства архиереев перед василевсами и их сановниками. Нередко служители Церкви попустительствовали весьма грубым и грязным грехам тех, кто носил багряницу, часто угождали паче человекам, нежели Богу.
Сервилизм в Византии был терпим и широко распространен, но не становился при этом нормой и образцом для подражания. В отличие от советских, византийские иерархи никогда не называли свой сервилизм «безкровным мученичеством» или «спасением церкви» , не пытались окружить постыдное явление героическим ореолом. Сервилизм рассматривался как вынужденное, извинительное явление, терпимое лишь при неблагоприятных условиях, которое должно быть уничтожено при первой возможности.
Если быть точным, то сам термин «сервилизм» – раболепство, западного происхождения (от латинского servus – раб) . В самой Византии для обозначения подобных явлений употреблялось родное греческое слово: икономия, домостроительство. Термин этот не удачный и не точный, потому что этим же словом обозначается и дело Христово – домостроительство нашего спасения. Византийская «икономия» более означала снисхождение или угождение, в противоположность «акривии» – строгости по правде. Икономией называлось и принятие еретиков в Церковь в сущем сане, и уступки царской власти – вещи довольно разные. Икономия, как синоним сервилизма, касалась именно нравственных вопросов.
Византийская икономия оправдывала свои уступки царям в вопросах нравственных желанием сохранить в неприкосновенности догматическое учение и предание Церкви. И зачастую такие компромиссы были оправданы и неизбежны. Например, патриархи Тарасий и Никифор в конце VIII – начале IX века, хотя и не благословили незаконный брак императора Константина Порфирородного, но и не отлучили его от таинств, опасаясь восстановления ереси иконоборчества, еще только немного приутихшей. Это было в целом разумное, хотя и компромиссное пастырское решение. В то же время ревнители чистоты нравов во главе с преп. Феодором Студитом выступали за более строгое решение по этому вопросу, и патриархи их не трогали.