севастополь в августе

Ответ от Екатерина Платонова[новичек]
Под грохот орудий четвертого бастиона, окутанный поро¬ховым дымом, Л. Н. Толстой начал писать свой первый рас¬сказ о героической обороне города, «Севастополь в декабре ме¬сяце», за ним последовали два других: «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе 1855 года».
В своих рассказах о трех этапах Крымской эпопеи Толстой показал войну «не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами... а в настоящем ее выражении — в крови, в страдании, в смерти...». Под его гениальным пером воскресает героическая оборона Севастополя. Взяты только три момента, выхвачены только три картины из отчаянной, нерав¬ной борьбы, почти целый год не утихавшей и не умолкавшей под Севастополем. Но как много дают эти картины! Это не толь¬ко великое художественное произведение, но и правдивый ис¬торический документ, драгоценное для историка показание участника.
Первый рассказ говорит о Севастополе в декабре 1854 го¬да. Это был момент некоторого ослабления и замедления воен¬ных действий, промежуток между кровавой битвой под Инкерманом и под Евпаторией. Но если могла несколько поотдохнуть и поправиться полевая русская армия, стоявшая в окрестностях Севастополя, то город и его гарнизон не знали передышки и забыли, что значит слово «покой». Солдаты и матросы трудились под снегом и проливным дождем, полуго¬лодные, истерзанные.
Толстой рассказывает о матросе с оторванной ногой, кото¬рого несут на носилках, а он просит остановиться, чтобы по¬смотреть на залп нашей батареи. «Ничего, нас тут двести че¬ловек на бастионе, дня на два еще нас хватит!» Такие ответы давали солдаты и матросы, и никто из них при этом даже не подозревал, каким надо быть мужественным, презирающим смерть человеком, чтобы так просто, спокойно, деловито гово¬рить о своей собственной завтрашней или послезавтрашней не¬избежной гибели! Безропотно переносили страшные увечья и смерть женщины, эти достойные своих мужей подруги. Второй рассказ относится к маю 1855 года, а помечен этот рассказ уже 26 июня 1855 года. В мае произошла кровавая •битва гарнизона против почти всей осаждающей город армии, желавшей во что бы то ни стало овладеть тремя передовыми укреплениями. Толстой не описывает этих кровавых майских .и июньских встреч, но читателю рассказа ясно по всему, что совсем недавно, только что, произошли очень крупные собы¬тия у осажденного города.
Толстой показывает, как используют солдаты короткое пе¬ремирие, чтобы убрать и захоронить убитых. Неужели враги, только что в яростной рукопашной борьбе резавшие и колов¬шие друг друга, могут так дружелюбно разговаривать, с такой лаской, так любезно и предупредительно относиться друг к другу? Но и здесь, как и везде, Толстой предельно искренен и правдив, он очевидец, ему не надо придумывать, домысливать, действительность намного богаче фантазии.
Третий рассказ повествует о Севастополе в августе 1855 года. Это последний, самый страшный месяц долгой осады, непрерывных, жесточайших, днем и ночью не утихающих бомбардировок, месяц падения Севастополя. «Во время обеда недалеко от дома, в котором сидели офицеры, упала бомба. Пол и стены задрожали, как от землетрясения, и окна застла¬ло пороховым дымом.— Вы этого, я думаю, в Петербурге не видали; а здесь часто бывают такие сюрпризы,— сказал бата¬рейный командир.— Посмотрите, Вланг, где это лопнула». Писатель показывает героизм людей, привыкших к повсе¬дневным обстрелам. Живущих привычной жизнью. Они не осознают себя героями, а выполняют свой долг. Без громких фраз, буднично, эти прекрасные люди вершат историю, порой «уходя» в небытие. Толстой показывает, что только превос¬ходство союзников Турции в военной технике и материальных ресурсах физически сломило бесстрашных русских героев.