Автор Кристина Акимова задал вопрос в разделе Школы
Подскажите пожалуйста хороший стих о войне... Желательно не короткий и не Симонова и получил лучший ответ
Ответ от Beluga[гуру]
Ярослав Смеляков "Лейтенант", Роберт Рождественский "Шум в сердце"
Ответ от Алексей Акимов[гуру]
Василий Теркин
Василий Теркин
Ответ от Кошка-Бегемошка[гуру]
Муса Джалиль "Варварство",учила в седьмом классе до сих пор наизусть помню, очень сильное произведение...
Муса Джалиль "Варварство",учила в седьмом классе до сих пор наизусть помню, очень сильное произведение...
Ответ от Џд[гуру]
Б. Окуджава
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли -
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом - солдат.. .
До свидания, мальчики!
Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите,
и все-таки
постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги - ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон.. .
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад.. .
До свидания, девочки!
Девочки,
постарайтесь вернуться назад.
С. ГУДЗЕНКО
«Моё поколение»
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали.. . Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется, -
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду, - она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, -
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся, - а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы, -
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.
(1945)
Б. Окуджава
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли -
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом - солдат.. .
До свидания, мальчики!
Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.
Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите,
и все-таки
постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги - ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон.. .
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад.. .
До свидания, девочки!
Девочки,
постарайтесь вернуться назад.
С. ГУДЗЕНКО
«Моё поколение»
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали.. . Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордится сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется, -
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду, - она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, -
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся, - а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы, -
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.
(1945)
Ответ от Даша &[активный]
Роберт Рождественский.
На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую.. .
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война.. .
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.
...А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!
1969
Некрасов
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль ни друга, ни жены,
Мне жаль ни самого героя.
Увы, утешится жена,
И друга лучший друг забудет.
Но где-то есть душа одна,
Она до гроба помнить будет.
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые искренние слезы —
То слезы наших матерей.
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей.
Роберт Рождественский.
На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую.. .
И однажды —
прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война.. .
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.
...А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!
1969
Некрасов
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль ни друга, ни жены,
Мне жаль ни самого героя.
Увы, утешится жена,
И друга лучший друг забудет.
Но где-то есть душа одна,
Она до гроба помнить будет.
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые искренние слезы —
То слезы наших матерей.
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей.
Ответ от Tay[гуру]
ВОЛКИ
Март 1943 г.
Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролет.
Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот одной перестрелки цена!
Вот ночной урожай батарей!
Волчьей стаи вожак матерой,
Предвкушением пира хмелен,
Так и замер: его пригвоздил
Чуть не рядом раздавшийся стон.
То, к березе припав головой,
Бредил раненый, болью томим,
И береза качалась над ним,
Словно мать убивалась над ним.
Все, жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листков
Оседает в траве не роса,
А невинные слезы цветов.
Старый волк постоял над бойцом.
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
Но не сделал ему ничего.. .
На рассвете и люди пришли.
Видят: раненый дышит чуть-чуть.
А надежда-то все-таки есть
Эту искорку жизни раздуть.
Люди в тело загнали сперва
Раскаленные шомпола,
А потом на березе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла.. .
Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.
Что там волки! Ужасней и злей
Стаи хищных двуногих зверей.
ВОЛКИ
Март 1943 г.
Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи
Рыщут волки всю ночь напролет.
Разгораются волчьи глаза:
Сколько мяса людей и коней!
Вот одной перестрелки цена!
Вот ночной урожай батарей!
Волчьей стаи вожак матерой,
Предвкушением пира хмелен,
Так и замер: его пригвоздил
Чуть не рядом раздавшийся стон.
То, к березе припав головой,
Бредил раненый, болью томим,
И береза качалась над ним,
Словно мать убивалась над ним.
Все, жалеючи, плачет вокруг,
И со всех стебельков и листков
Оседает в траве не роса,
А невинные слезы цветов.
Старый волк постоял над бойцом.
Осмотрел и обнюхал его,
Для чего-то в глаза заглянул,
Но не сделал ему ничего.. .
На рассвете и люди пришли.
Видят: раненый дышит чуть-чуть.
А надежда-то все-таки есть
Эту искорку жизни раздуть.
Люди в тело загнали сперва
Раскаленные шомпола,
А потом на березе, в петле,
Эта слабая жизнь умерла.. .
Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.
Что там волки! Ужасней и злей
Стаи хищных двуногих зверей.
Ответ от Нина Сираж[гуру]
Роберт Рождественский
Баллада о молчании
Был ноябрь по-январски угрюм и зловещ,
Над горами метель завывала.
Егерей из девизии «Эдельвейс»
Наши сдвинули с перевала.
Командир поредевшую роту собрал
И сказал тяжело и спокойно:
- Час назад меня вызвал к себе генерал.
Вот, товарищи, дело какое:
Там – фашисты. Позиция немцев ясна.
Укрепились надежно и мощно.
С трех сторон – пулеметы, с четвертой – стена.
Влезть на стену почти невозможно.
Остается надежда на это «почти» .
Мы должны – понимаете, братцы? –
Нынче ночью на чертову гору вползти.
На зубах – но до верха добраться!
А солдаты глядели на дальний карниз,
И один – словно так, между прочим –
Вдруг спросил:
- Командир, может, вы – альпинист?
Тот плечами пожал:
- Да не очень…
Я родился и вырос в Рязани, а там
Горы встанут, наверно, не скоро…
В детстве лазал я лишь по соседским садам.
Вот и вся «альпинистская школа» .
А еще, -
Он сказал, как поставил печать, -
Там у них патрули. Это значит:
Если кто-то сорвется, он должен молчать.
До конца. И никак не иначе.
…Как восходящие капли дождя,
Как молчаливый вызов,
Лезли, наитием находя
Трещинку,
Выемку,
Выступ.
Лезли, почти сродняясь со стеной,
Камень светлел под пальцами.
Пар поднимался над каждой спиной
И становился панцирем.
Молча тянули наверх свои
Каски, гранаты, судьбы.
Только дыхание слышалось и
Стон сквозь сжатые зубы.
Дышат друзья. Терпят друзья.
В гору ползет молчание.
Охнуть – нельзя. Крикнуть – нельзя.
Даже слова прощания.
Даже – когда в озноб темноты,
В черную прорубь ночи,
Все понимая, рушишься ты,
Напрочь срывая ногти!
Душу твою ослепит на миг
Жалость, что прожил мало…
Крик твой истошный,
Неслышный крик,
Мама услышит. Мама…
…Лезли, те, кому повезло.
Мышцы в комок сводило, -
Лезли!
(Такого быть не могло! !
Быть не могло. Но было… )
Лезли, забыв навсегда слова,
Глаза напрягая до рези.
Сколько прошло? Час или два?
Жизнь или две? Лезли!
Будто на самую крышу войны…
И вот, почти как виденье,
Из пропасти на краю стены
Молча выросли тени.
И так же молча - сквозь круговерть
И колыханье мрака – шагнули! Была
Безмолвной, как смерть,
Страшная их атака!
Через минуту растаял чад
И грохот короткого боя…
Давайте и мы иногда молчать,
Об их молчании помня.
Роберт Рождественский
Баллада о молчании
Был ноябрь по-январски угрюм и зловещ,
Над горами метель завывала.
Егерей из девизии «Эдельвейс»
Наши сдвинули с перевала.
Командир поредевшую роту собрал
И сказал тяжело и спокойно:
- Час назад меня вызвал к себе генерал.
Вот, товарищи, дело какое:
Там – фашисты. Позиция немцев ясна.
Укрепились надежно и мощно.
С трех сторон – пулеметы, с четвертой – стена.
Влезть на стену почти невозможно.
Остается надежда на это «почти» .
Мы должны – понимаете, братцы? –
Нынче ночью на чертову гору вползти.
На зубах – но до верха добраться!
А солдаты глядели на дальний карниз,
И один – словно так, между прочим –
Вдруг спросил:
- Командир, может, вы – альпинист?
Тот плечами пожал:
- Да не очень…
Я родился и вырос в Рязани, а там
Горы встанут, наверно, не скоро…
В детстве лазал я лишь по соседским садам.
Вот и вся «альпинистская школа» .
А еще, -
Он сказал, как поставил печать, -
Там у них патрули. Это значит:
Если кто-то сорвется, он должен молчать.
До конца. И никак не иначе.
…Как восходящие капли дождя,
Как молчаливый вызов,
Лезли, наитием находя
Трещинку,
Выемку,
Выступ.
Лезли, почти сродняясь со стеной,
Камень светлел под пальцами.
Пар поднимался над каждой спиной
И становился панцирем.
Молча тянули наверх свои
Каски, гранаты, судьбы.
Только дыхание слышалось и
Стон сквозь сжатые зубы.
Дышат друзья. Терпят друзья.
В гору ползет молчание.
Охнуть – нельзя. Крикнуть – нельзя.
Даже слова прощания.
Даже – когда в озноб темноты,
В черную прорубь ночи,
Все понимая, рушишься ты,
Напрочь срывая ногти!
Душу твою ослепит на миг
Жалость, что прожил мало…
Крик твой истошный,
Неслышный крик,
Мама услышит. Мама…
…Лезли, те, кому повезло.
Мышцы в комок сводило, -
Лезли!
(Такого быть не могло! !
Быть не могло. Но было… )
Лезли, забыв навсегда слова,
Глаза напрягая до рези.
Сколько прошло? Час или два?
Жизнь или две? Лезли!
Будто на самую крышу войны…
И вот, почти как виденье,
Из пропасти на краю стены
Молча выросли тени.
И так же молча - сквозь круговерть
И колыханье мрака – шагнули! Была
Безмолвной, как смерть,
Страшная их атака!
Через минуту растаял чад
И грохот короткого боя…
Давайте и мы иногда молчать,
Об их молчании помня.
Ответ от 3 ответа[гуру]
Привет! Вот подборка тем с похожими вопросами и ответами на Ваш вопрос: Подскажите пожалуйста хороший стих о войне... Желательно не короткий и не Симонова