стихи про умерших друзей

Ответ от Minstrel[гуру]
Он уже не расскажет
Ни про движок,
Скользящий в салон, как мыло
В раковину.
Ни про раны
Рваные
На потной туше дебила,
Что пер по встречке.
Ни даже
Про «Может быть покалечит,
Но не насмерть?!»
Ни про насморк
У судмедэксперта.
Да что теперь-то?
За неделю до дня рожденья.
До лучшего дня рожденья:
Столько двоек столпилось в дате!
А оказывается, некстати.
Ты еще обещал мне пиво...
Я согласен, пусть будет пиво.
Только пусть оно будет, будет!
Ладно. Будет.
В стороны стайка «таврий»,
«Ока» из под шины — шмыг.
А где-то уже взлетает
Твой
Шестисотый
Мессершмит.
В тишине над Москвой и Питером
Затоскуют, в стаканы сопя.
Сучьи летчики истребители,
Истребляйте самих себя!
Сергей Шабуцкий

Ответ от Atlantiz[гуру]
Уистан Хью Оден. "Похоронный блюз"
Часы, не бейте. Смолкни, телефон.
Псу киньте кости, чтоб не лаял он.
Молчи, рояль. Пусть барабаны бьют,
Выносят гроб, и плакальщиц ведут.
Аэропланы пусть кружат, скорбя,
Царапая на небе: «Нет тебя».
Наденьте чёрный креп на белых голубей,
Поставьте в чёрном постовых средь площадей.
Он был мой Юг и Север, Запад и Восток,
Мой каждодневный труд и мой воскресный вздох.
Мой полдень, полночь, речь и песнь моя.
Я думал, навсегда любовь. Ошибся я.
Не надо больше звёзд — снимите все с небес,
Пролейте океан и вырубите лес,
Луну сорвите вниз и Солнце бросьте мгле:
Ни в чем теперь нет смысла на земле.
пер. Елены Тверской

Ответ от Надежда Бонина[гуру]
2 секунды 20 июня 1970 года в замедленном дубле
Посвящается АТЕ-37-70,
автомашине Олжаса Сулейменова
1
Олжас, сотрясенье - семечки!
Олжас, сотрясенье - семечки,
но сплевываешь себе в лицо,
когда 37-70
летит через колесо!
(30 метров полета
и пара переворотов.)
Как: “100” при мгновенье запуска,
сто километров запросто,
Азия у руля.
Как шпоры, вонзились запонки
в красные рукава!
2
Кто: дети Плейбоя и Корана,
звезда волейбола и экрана,
печальнейшая из звезд.
Тараним!
Расплющен передний мост.
И мой олимпийский мозг
впечатан в металл, как в воск.
Как над «Волгою» милицейской
горит волдырем сигнал,
так кумпол мой менестрельский
над крышей цельнолитейной
синим огнем мигал.
Из смерти, как из наперстка,
Выдергивая, как из наперстка,
защемленного меня,
жизнь корчилась и упорствовала,
дышала ночными порами
вселенская пятерня.
Я - палец ваш безымянный
иль указательный перст,
выдергиваете меня вы,
земля моя и поляны,
воющие окрест.
3
Звезда моя, ты разбилась?
Звезда моя, ты разбилась,
разбилась моя звезда.
Прогнозы твои не сбылись,
свистали твои вести.
Знобило.
Как ноготь из-под зубила,
синяк чернел в пол-лица.
4
Бедная твоя мама...
Бедная твоя мама,
бежала, руки ломала:
«Олжас, не седлай ATE,
сегодня звезды не те.
С озер не спугни селезня,
в костер не плескай бензин,
АТЕ-37-70 обидеться может, сын!»
5
(Потом проехала «Волга» скорой помощи,
еще проехала «Волга» скорой помощи,
позже
не приехали из ОРУДа,
от пруда
подошли свидетели,
причмокнули: «Ну, вы - деятели!
Мы-то думали - метеорит».
Ушли, галактику поматерив.
Пролетели века
в виде дикого гусака
со спущенными крыльями, как вытянутая рука
официанта с перекинутым серым полотенцем.
Жить хотелось.
Нога и щека
опухли,
потом прилетели Испуги,
с пупырышками и в пухе.)
6
Уже наши души - голенькие.
Уже наши души голенькие,
с крылами, как уши кроликов,
порхая меж алкоголиков
и утренних крестьян,
читали 4 некролога
в «Социалистик Казахстан»,
красивых, как иконостас...
А по траве приземистой
эмалью ползла к тебе
табличка «37-70».
Срок жизни через тире.
7
Враги наши купят свечку.
Враги наши купят свечку
и вставят ее в зоб себе!
Мы живы, Олжас. Мы вечно
будем в седле!
Мы дети «37-70»,
не сохнет кровь на губах,
из бешеного семени
родившиеся в свитерах.
С подачи крученые все мячи,
таких никто не берет.
Полетный круговорот!
А сотрясенье - семечки.
Вот только потом рвет.

Ответ от 3 ответа[гуру]

Ответ от 3 ответа[гуру]