Автор Владимир Поболь задал вопрос в разделе Литература
Манускрипт, получивший свое продолжение в ряде литературных текстов... Какой? и получил лучший ответ
Ответ от Елена Федорова[гуру]
" - У меня в кармане лежит один манускрипт, - сказал доктор Джеймс
Мортимер.
- Я заметил это, как только вы вошли, - сказал Холмс.
- Манускрипт очень древний.
- Начало восемнадцатого века, если только не подделка.
- Откуда вам это известно, сэр?
- Разговаривая со мной, вы все время показываете мне краешек этого
манускрипта дюйма в два шириной. Плох же тот эксперт, который не сможет
установить дату документа с точностью до одного-двух десятилетий. Вам,
может быть, приходилось читать мой небольшой труд по этому вопросу? Я
датирую ваш манускрипт тысяча семьсот тридцатым годом.
- Точная дата тысяча семьсот сорок второй. - Доктор Мортимер вынул
рукопись из бокового кармана пиджака. - Эта фамильная реликвия была отдана
мне на сохранение сэром Чарльзом Баскервилем, внезапная и трагическая
смерть которого так взволновала весь Девоншир три месяца назад. Я считал
себя не только врачом сэра Чарльза, но и его личным другом. Это был
человек властный, умный, весьма практический и отнюдь не фантазер, как ваш
покорный слуга. И все же он относился к этому документу очень серьезно и
был подготовлен к тому концу, который его постиг. " (А. К. Дойл "Собака Баскервилей")
Очевидно вы имели ввиду "Манускрипт Войнича".
"(...) — Понимаю, — сказал Курочкин. — Однако мне хотелось бы знать, могу ли я рассчитывать на некоторую сумму для приобретения кое-каких материалов, представляющих огромную историческую ценность, ну хотя бы древних рукописей.. .
— Ни в коем случае! Это как раз то, от чего я должен вас предостеречь во время инструктажа.
Лицо Курочкина выражало такое разочарование, что Плевако счел себя обязанным ободряюще улыбнуться.
— Вы, наверное, первый раз отправляетесь в такое путешествие?
Курочкин кивнул.
— Понятно, — сказал Плевако. — И о петле гистерезиса ничего не слыхали?... Гм.. . Тогда, пожалуй, с этого и нужно начать. — Плевако взял со стола блокнот и, отыскав чистую страницу, изобразил на ней две жирные точки. Вот это, — сказал он, ткнув карандашом в одну из точек, — состояние мира в данный момент. Усваиваете?
— Усваиваю, — соврал Курочкин. Ему не хотелось с места в карьер огорчать такого симпатичного инструктора.
— Отлично! Вторая точка характеризует положение дел в той эпохе, которую вы собираетесь навестить. Согласны?
Курочкин наклоном головы подтвердил свое согласие и с этим положением.
— Тогда можно считать, — карандаш Плевако начертил прямую, соединяющую обе точки, — что вероятность всех событий между данными интервалами времени лежит на этой прямой. Образно выражаясь, это тот путь, по которому вы отправитесь туда и вернетесь обратно. Теперь смотрите: предположим, там вы купили какую-то рукопись, пусть самую никчемную, и доставили ее сюда. Не правда ли?
— Да, — сказал заинтересованный Курочкин, — и что же?
— А то, что эту рукопись археологи могли разыскать, скажем, лет сто назад. — Плевако поставил крестик на прямой. — О ней были написаны научные труды, она хранится в каком-то музее и так далее. И вдруг, хлоп! Вы вернулись назад и притащили ее с собой Что это значит?
— Минуточку! — сказал Курочкин. — Я сейчас соображу.
— И соображать нечего. Вся цепь событий, сопутствовавших находке рукописи, полетела вверх тормашками, и сегодняшнее состояние мира изменилось. Пусть хоть вот настолько, — Плевако намалевал еще одну точку рядом с первой. — Как это называется?
— Постойте! — Курочкин был явно обескуражен. Ему никогда не приходилось раньше думать о таких вещах.
— А называется это петлей гистерезиса, — продолжал Плевако, соединяя линией крестик с новой точкой. — Вот здесь, внутри этой петли, существует некая неопределенность, от которой можно ожидать всяких пакостей. Ну как, убедились?
— Убедился, — упавшим голосом сказал Курочкин. — Но что же вы рекомендуете делать? Ведь я должен доставить какие-то доказательства, а так, как вы говорите, то и шагу там ступить нельзя.
— Можно ступить, — сказал Плевако. — Ступить можно, только нужно очень осмотрительно действовать. Вот поэтому мы категорически запрещаем ввозить туда оружие и ограничиваем путешественников валютой, а то, знаете ли, всякая блажь может прийти в голову. Один скупит и отпустит на волю рабов, другой пристрелит Чингисхана в цветущем возрасте, третий рукописи какие-нибудь приобретет, и так далее. Согласны?
Курочкин был согласен, но от этого легче не стало, Экспедиция, которую он предвкушал с таким восторгом, поворачивалась к нему оборотной стороной. Ни оружия, ни денег в далекой от современной цивилизации эпохе… (...)" И. Варшавский, Петля гистерезиса".
Байрон. Дон Жуан.
Исчезнет прах, забудется могила,
Умрёт семья, и даже весь народ
В преданьях хронологии унылой
Последнее пристанище найдёт;
Но вдруг из- под земли учёный хилый
Остатки манускрипта извлечёт -
И строчки возродят померкший разум,
Века забвенья побеждая разом.
Байрон в "Абидосской невесте" отстаивал достоверность событий Троянской войны, отражённых в "Илиаде" Гомера.
"Нам есть дело до достоверности Троянской войны... я продолжаю чтить великий оригинал и считать, что он верен истории ( в основных фактах) и месту".
И беден, беден тот душой,
Кто... рассказ чудесный твой
Считает выдумкой одною!
Брюсов В. Я. Почему должно изучать Пушкина.
По рукописям Пушкина мы можем следить, как постепенно вырастали в нём образы, которые поражают, пленяют нас в его произведениях, а попутно видим бесконечное богатство других образов и мыслей, которым не суждено было воплотиться в законченном поэтическом создании.
Г. Шенгели. Рукописи Пушкина.
Как нежны, как надрывно милы
И этот пыльный аромат,
И порыжелые чернила,
И росчерков округлый ряд
В сияньи Крымских побережий,
В Михайловской тиши, - один, -
Размашистые эти мрежи
Сплетал мой вечный властелин.. .
Фраза Воланда "Рукописи не горят" - иллюстрация латинской пословицы -Слова улетают, написанное остаётся.