в чем актуальность лирики маяковского

Ответ от Magpie[гуру]
Маяковский ворвался в плеяду корифеев поэзии Серебряного века своими бунтарскими, эпатирующими стихами: «А вы могли бы?» , «Нате!» , «Адище города» , трагедией «Владимир Маяковский» , прославляющей мучительный, вдохновенный труд творца, и, конечно, поэмой «Облако в штанах» , не оставившей равнодушным ни одного из его современников. Многих шокировал вызывающий тон и намеренно грубая, «уличная» , лексика. Эпатаж достигал цели. Но и великий талант был замечен всеми. Под обаяние творчества гениального футуриста попали Борис Пастернак, Марина Цветаева, сподвижники по школе: Алексей Крученых, Николай Асеев.
Все же и ныне находятся критики, огульно обвиняющие его в антигуманности, в призывах к массовому пролитию крови. Такими настроениями наполнена, например, статья Юрия Карабчиевского «Вознесение Маяковского». В чем же тайна этой фигуры в русской поэзии рубежа XIX—XX века? Почему вызывает он столь противоречивые чувства? Думается, наиболее полно ответить на этот вопрос поможет образ лирического героя поэмы «Облако в штанах» , в которую автор вложил по сути все тревожащие его мысли и чувства, явившиеся реакцией на современность.
Лирический герой многое перенял от своего создателя. Конечно, нельзя утверждать полную адекватность литературного персонажа автору. Персонаж, выступающий от лица собственного «Я» , романтизирован, все черты в нем несколько усилены, что помогает поэту ярче, убедительнее донести свою мысль.
В советском литературоведении этот образ рассматривался лишь как трибун, бунтарь, отрицатель, выступивший с революционной программой. Собственно лирические оттенки в многообразной гамме живописующих тонов обыкновенно опускались. От этого образ многое терял, становясь лишь сухой плакатной фигурой, бездушной аллегорией Октября.
Но образ лирического героя намного богаче, нежели все вместе взятые «Долой!.. » манифеста футуристов «Пощечина общественному вкусу» или столь же ограниченные лозунги большевиков. В этой поэме Маяковский еще не успел «наступить на горло собственной песне» , и поэтому бунтарство здесь необычно сочетается с глубоким лиризмом. Может быть, именно это контрастное сочетание, наряду с новой, самобытной гуманностью, которую проповедовал «крикогубый Заратустра» , сделало столь притягательным образ лирического героя.
«Я над всем, что сделано, ставлю «nihil», — утверждал лирический герой Маяковского, тем самым будто бы проповедуя всеотрицание, абсолютный нигилизм. Но вдумчивый читатель заметит, что каждому знаку отрицания соответствует в поэме утверждение собственных представлений об идеале. Мироощущение поэта, переданное устами лирического героя, отнюдь не является нигилизмом в традиционном его понимании. Маяковский не Базаров и не персонаж романа Достоевского «Подросток». Его лирический герой, несмотря на присущее ему бунтарство, глубже и шире ограниченного всеотрицателя.
Когда поэт бросает вызов самому небу, когда великий Наполеон предстает в роли ничтожного мопса на цепочке у лирического героя — это не самовосхваление. Лирическому герою человеческая ничтожность, узость мещанских устремлений причиняет боль. Поэтому его богоборчество — это стремление вознести человека на ту высоту, которой он, по мнению нового Заратустры, заслуживает. Это ли не гуманизм?
Такой взгляд на назначение человека и определил творческий замысел поэмы. Все четыре обычно выделяемых в ней «Долой!.. » — «Долой вашу любовь!» , «Долой ваше искусство!» , «Долой вашу религию! » и «Долой ваш строй! » — по сути являются протестом против мещанской самоуспокоенности, отдельного, эгоистичного счастья, когда нищенски живут миллионы; против искусства, нацеленного на воспевание красоты и не замечающего уродливых сторон жизни; против любви, стимулом которой служат деньги; против призывов к «непротивлению» и «неделанию». Вся поэма спаяна воедино антимещанской направленностью.
Лейтмотивом через всю поэму проходит бескорыстная, огромная и всеобъемлющая любовь лирического героя к Марии, обычной земной женщине, для ко