Автор Ђатьяна Арутюнова задал вопрос в разделе Школы
краткое содержание старый дом именно краткое и получил лучший ответ
Ответ от Наталья[новичек]
На классном собрании семиклассника Кирилла обвиняют в том, что он украл кошелёк у студентки-практикантки в школьной учительской. Обвинение строится на том факте, что Кирилл был застигнут в учительской и, в отличии от своих товарищей, не позволил дежурному учителю обыскать свои карманы. Чувство собственного достоинства не позволило.
Спустя некоторое время, Кирилл узнаёт кто на самом деле стащил кошелёк. И узнаёт также, что укравший кошелёк мальчик вынужден был это сделать в связи с имевшими место быть фактами шантажа со стороны уличной шпаны. Кирилл пытается помочь мальчишке, выгораживает его на классном собрании и фактически старается переключить внимание хулиганов на себя. Успешно. В конце книги, Кирилла жестоко избивают. Спасает его лишь помощь вовремя подоспевшего друга. В общем, автор даёт понять: борьба будет продолжена.
Повествование прерывается флешбэками (отсылками в прошлое). Читатель видит жизнь главного героя в течение года до описываемых событий. В этот год, мальчишка нашёл хороших друзей. Смастерил вместе с ними из старой шлюпки парусное судно (гафельный кеч). И побывал в переделке, которая вполне могла закончится фатально. Если кратко и для увеличения объёма твоего пересказа: когда ребята смастерили судно и отправились в плавание по озеру вместе с 24-летним неформальным руководителем этой компании, началась буря. А по берегам озера тем временем бушевал лесной пожар. Поняв, что несколько туристов, которых ребята видели ранее, могут оказаться в окружении огня, им пришлось выйти на самодельном парусном судне во время шквала. Кирилл, будучи рулевым, успешно провёл яхту меж бетонных блоков (не помню чего - причала что ль какого-то). Правда, к тому времени туристов уже эвакуировали настоящие спасатели на обычной моторной лодке.
И эти две сюжетные линии (Кирилл «сейчас» и Кирилл «раньше» ) идут фактически на равных.
Главному герою иногда придаёт сил и решимости своеобразное чувство ответственности, любовь к своему новорожденному брату. В числе прочего, он в качестве колыбельной для брата использует дорогую сердцу песню, услышанную им в компании своих товарищей. Причём, о происхождении песни читатель узнаёт ближе к концу книги. Потому произведение и носит такое название - «Колыбельная для брата» .
В одной улице стоял старинный-старинный дом, выстроенный ещё около трёхсот лет тому назад, — год был вырезан на одном из оконных карнизов, по которым вилась затейливая резьба: тюльпаны и побеги хмеля; тут же было вырезано старинными буквами, и с соблюдением старинной орфографии целое стихотворение. На других карнизах красовались уморительные рожи, корчившие гримасы. Верхний этаж дома образовывал над нижним большой выступ; под самой крышей шла водосточная труба, оканчивавшаяся драконовою головой. Дождевая вода должна была вытекать у дракона из пасти, но текла из живота, — труба была дырявая.
Все остальные дома в улице были такие новенькие, чистенькие, с большими окнами и прямыми ровными стенами; по всему видно было, что они не желали иметь со старым домом ничего общего и даже думали: «Долго ли он будет торчать тут на позор всей улице? Из-за этого выступа нам не видно, что делается на улице по ту сторону его! А лестница-то, лестница-то! Широкая, будто во дворце, и высокая, словно ведёт на колокольню! Железные перила напоминают вход в могильный склеп, а на дверях блестят большие медные бляхи! Просто неприлично!»
Против старого дома, на другой стороне улицы, стояли такие же новенькие, чистенькие домики и думали то же, что их собратья; но в одном из них сидел у окна маленький краснощёкий мальчик, с ясными сияющими глазками; ему старый дом и при солнечном, и при лунном свете нравился куда больше всех остальных домов. Глядя на стену старого дома с истрескавшейся и местами пообвалившейся штукатуркой, он рисовал себе самые причудливые картины прошлого, воображал всю улицу застроенной такими же домами с широкими лестницами, выступами и остроконечными крышами, видел перед собою солдат с алебардами и водосточные трубы в виде драконов и змеев… Да, можно таки было заглядеться на старый дом! Жил в нём один старичок, носивший короткие панталоны до колен, кафтан с большими металлическими пуговицами и парик, про который сразу можно было сказать: вот это настоящий парик! По утрам к старику приходил старый слуга, который прибирал всё в доме и исполнял поручения старичка-хозяина; остальное время дня старик оставался в доме один-одинёшенек. Иногда он подходил к окну взглянуть на улицу и на соседние дома; мальчик, сидевший у окна, кивал старику головой и получал в ответ такой же дружеский кивок. Так они познакомились и подружились, хоть и ни разу не говорили друг с другом, — это ничуть им не помешало!
Раз мальчик услышал, как родители его говорили:
— Старику живётся вообще недурно, но он так одинок, бедный!
В следующее же воскресенье мальчик завернул что-то в бумажку, вышел за ворота и остановил проходившего мимо слугу старика.
— Послушай! Снеси-ка это от меня старому господину! У меня два оловянных солдатика, так вот ему один! Старый господин, ведь, так одинок, бедный!
Слуга, видимо, обрадовался, кивнул головой и отнёс солдатика в старый дом. Потом тот же слуга явился к мальчику спросить, не пожелает ли он сам навестить старого господина. Родители позволили, и мальчик отправился в гости.
Медные бляхи на перилах лестницы блестели ярче обыкновенного, точно их вычистили в ожидании гостя, а резные трубачи — на дверях были, ведь, вырезаны трубачи, выглядывавшие из тюльпанов, — казалось, трубили изо всех сил, и щёки их раздувались сильнее, чем всегда. Они трубили: «Тра-та-та-та! Мальчик идёт! Тра-та-та-та!» — Двери отворились, и мальчик вошёл в коридор. Все стены были увешаны старыми портретами рыцарей в латах и дам в шёлковых платьях; рыцарские доспехи бряцали, а платья шуршали… Потом мальчик прошёл лестницу, которая сначала шла высоко вверх, а потом опять вниз, и очутился на довольно-таки ветхой террасе с большими дырами и широкими щелями в полу, из которых выглядывала зелёная трава и листья. Вся терраса, весь двор и даже вся стена дома были увиты