в церкви

Ответ от Александр Владиславович[гуру]
Петр Ильич Чайковский был абсолютным трезвенником - отказавшись от спиртного в возрасте 16 лет он оставался верным своему решению 28 лет, пока в церкви на праздник Преображения Господня он не съел кусочек хлеба, чем-то напоминавший розовый кружок колбасы - это был хлеб причастия, обычный белый хлеб, смоченный в вине. Позднее именно это ощущение, как он сам отмечал в своей автобиографии, он передал в знаменитом четвертом концерте для фортепьяно c оркестром. "Это было не то, чтобы странное ощущение. Как раз напротив, ничего странного в нем не было. Мы все слышим музыку, каждую минуту нашего существования она звучит, но ощущение, испытанное мной, было таким, словно из этой постоянно и невнятно звучащей музыки убрали все тревожные вплетения. Все стало как-то знакомо мне, все сделалось родным и приветливым. На несколько минут и церковь вокруг, и сам мир вокруг стали для меня словно бы совершенно безопасными. И мне захотелось открыть этому безопасному миру свое сердце, словно и там, и тут не было и не будет никогда никакого зла".
Максим Алексейцев - не наркоман. Он психоделист и магометанин. Он переформировывает свое сознание для лучшего познания Аллаха, впрочем, сознает его сознание не только Аллаха. Однажды в лесу он рискнул, отломил от шляпки мухомора кусочек, и, подобно Алисе, съел. Он ждал гномов и эльфов, но они не пришли. Вместо них пришло ощущение, похожее на ощущение Чайковского после вкушения причастного хлеба. Лес стал домом. Он сам почувствовал себя его частью, словно сам стал мухомором. Родное, близкое, теплое, добродушное пространство лесной опушки казалось ему комнатой, знакомой с детства. Тревога исчезла, мир стал лучезарным, и, озаренный лучами необычайной доброты, он отдался неге.
Понимаете ли, психика работает. Подобно дикому зверю, она настороже. Каждый звук, каждое движение вызывает в ней тревогу, а тревога - это вопрос, требующий ответа, а ответ нужен, чтобы сделать выбор: опасно? Безопасно? Оборона? Агрессия? Принять? Отторгнуть? Пнуть? Погладить? Эта работа называется адаптацией или выживанием. Чем дольше живем, тем сложнее становится сеть нейронных переплетений, тем больше синапсов вовлечено в сложнейший – потому что человеческий - адаптивный труд.
Психика отличает приятное от неприятного по энергетическому признаку: если задача потребовала меньше энергии, чем предполагалось - возникает чувство приятного. Если больше, чем планировалось - чувство неприятного. Так вот, и алкоголь, и мухоморы отравляют мозг, то есть, передача нервной энергии уменьшается на количество отравленных клеток и засоренных синапсов. Наполнение нервной ткани психической энергией делается скудным, отчего адаптивная задача, решавшаяся тщательным, лабиринтным путем, оказывается решенной грубо, как бы по диагонали. И, так как энергии оказалось затрачено меньше, а результат получен удовлетворительный, то возникает ощущение радости. Уровень базальной адаптивной тревоги падает, и Максиму Алексейцеву становится "по себе" после того, как было "не по себе".
Церковь – безусловно, источник тревоги. Церковь налагает обязанности, церковь строга, церковь - источник устрашения, церковь - это порт, где происходит моральная загрузка личности. Чувствовать страх при виде церкви естественно. Но в церкви вам дадут немного вина, и ваши страхи исчезнут, вы ощутите себя среди икон, свечей и ликов святых, как Максим Алексейцев среди мухоморов. Собственно, это и есть то, что можно было бы назвать духовным переживанием: напряжение перед исповедью, ужас стыда за свои грехи, подавленность своим раскаянием, оцепенение души, прощенной отпущением грехов, и - снятие тревоги несколькими каплями церковного вина, от которых серый свет становится белым, черти растворяются, как дым, и ты чувствуешь приятную вентиляцию помещения от взмахов ангельских крыльев.
Страх - необходимый элемент интриги, поэтому не бойтесь страха церкви, это лишь начальный этап того сюжета, который вам предлагается пережить.
_______________________________________________________________