вернер брахт

Ответ от Евгения[гуру]
Очень проникновенное произведение. О том, как остаться человеком в нечеловеческих условиях. О настоящей русской женщине, о её душе, великой душе
"Осторожным прикосновением пальцев Мария расстегнула окровавленную сорочку немца, слегка надорвала её, обнажила узкую грудь. На груди, с правой стороны увидела две продолговатые раны, затянутые запёкшейся кровью. Так же осторожно стащила мундир, повернула раненого на бок, осмотрела спину. На спине была только одна рана, и Мария поняла, что второй осколок бомбы не вышел, засел где-то в груди. Сложив руку так, словно держала в ней стакан, и поднеся её ко рту, спросила:
- Ты небось пить хочешь?
Немец закивал головой.
- Подожди, - сказала Мария, - я подою корову, напою тебя молоком. Воды на хуторе нет.
Бережно неся миску с молоком, Мария спустилась в погреб. Присела рядом с немцем на корточки и, поддерживая рукой его горячий затылок, напоила молоком. Не выпуская её руку, раненый всхлипнул, закрыл глаза и стал засыпать…
Она вспомнила, что на лугу, возле лесной опушки, должны стоять копёшки не свезённого хуторянами сена. Решила сходить туда, принести охапку сена и постелить умирающему немцу.
- Что мне с тобой делать? - качая головой, спросила Мария. - Как тебе помочь? Где я найду доктора, когда кругом только смерть и разорение?
Вернер Брахт - так звали немца - молчал и слабо, страдальчески улыбался. Боясь, что он умрёт ночью, в полной темноте, Мария растопила на костре немного конского жира, свернула из тряпки тонкий фитилёк, засветила светильник, поставила его в углу погреба.
Трепетный огонёк еле освещал измождённое мальчишеское лицо немца. Он долго смотрел на огонёк немигающими глазами, потом протянул к Марии руки и сказал, как в первую минуту их встречи:
- Мама! Мама! "
"Мария молча плакала. Смерть мужа и сына, угон хуторян и гибель хутора, мученические дни и ночи на кукурузном поле - всё, что она пережила в тяжком своём одиночестве, надломило её, и ей хотелось выплакать своё горе, рассказать о нём живому человеку, первому, кого она встретила за все последние дни. И хотя этот человек был одет в серую, ненавистную форму врага, но он был тяжело ранен, к тому же оказался совсем мальчишкой и - видно по всему - не мог быть убийцей. И Мария ужаснулась тому, что ещё несколько минут назад, держа в руках острые вилы и слепо подчиняясь охватившему её чувству злобы и мести, могла сама убить его. Ведь только святое слово "мама", та мольба, которую вложил этот несчастный мальчик в свой тихий, захлёбывающийся крик, спасли его. "
И Мария поняла,
что она - последний человек, которого обречённый на смерть немец видит в своей жизни, что в эти горькие и торжественные часы его прощания с жизнью в ней, в Марии, заключено всё, что ещё связывает его с людьми, - мать, отец, небо, солнце, родная немецкая земля, весь огромный и прекрасный мир. И его протянутые к ней худые, грязные руки, и полный мольбы и отчаяния угасающий взгляд - Мария и это поняла - выражают надежду, что она в силах отстоять его уходящую жизнь, отогнать смерть…