военные рассказы

Ответ от Лена[гуру]
Рассказ второй. НАШИ В ГОРОДЕ
Немецкая самоходка, пятясь задом, продолжала бить по городу противотанковыми болванками. Ударяясь об углы и стены домов, кроша кирпич и штукатурку, они вызывали раздражение входивших в город солдат. Слепая ярость самоходки была бессмысленна, она не могла принести большого вреда, стреляя болванками. Тем не менее, упрямая методичность, с которой через равные промежутки времени производились выстрелы, не давала солдатам успокоиться после боя и держала всех в напряжении.
Наконец, самоходка ушла. Последняя ее болванка все же нашла свою жертву, это был один из командиров, которого прибило к стене дома к тайной радости наших солдат, ненавидевших его за злобный характер.
Борис Петрович был привержен к размышлению при всяких обстоятельствах. На войне он размышлял о ее случайностях и ее законах, и в том, что убило плохого командира, не жалевшего солдат, он видел проявление некой высшей справедливости, хотя и ужасной. Ужасна была вся война. И в этом ее ужасе и нелепости она была обычной. Борис Петрович не относился к войне как к чему-то сверхъестественному, он не боялся ее, не ненавидел, он просто считал ее «странным занятием» .
На центральной площади городка, сбившись плотной кучей, стояли пленные немцы и молча наблюдали за допросом, который вел военный трибунал, тут же на площади, за накрытым кумачом небольшим столом. Допросили уже троих. Вызывали по одному и после нескольких вопросов, отводя в сторону, расстреливали. Борис Петрович впервые видел такую большую группу пленных, стоявших в каком-то неуловимом порядке и совершенно спокойно ожидавших своей очереди. Внимание пленных привлек идущий по площади немецкий солдат. Толпа зашевелилась, в ней раздались голоса. Те, кто увидел шедшего первыми, начали показывать на него руками и повторять - «СС». Эсесовца, переодевшегося в простого солдата, допросили и тоже расстреляли.
Неспешную работу трибунала прервало внезапное появление наших самолетов, которые не знали, что город взят. Это были штурмовики. Борис Петрович не заметил, как он оказался в одном из подвалов, где наши и пленные немцы вповалку пережидали штурмовку. Там, в подвале, он вместе со всеми менялся с пленными табаком, курил немецкие сигареты, дожидаясь, когда улетят самолеты. Вражды не было. Трибунал свою работу больше не возобновлял, пленных немцев отправили в тыл, и война для них закончилась. Борису Петровичу предстояло идти дальше на запад.
Рассказ третий. ЧАЕПИТИЕ
Борис Петрович на марше отстал от своей части. Догнав идущих по дороге солдат на попутном грузовике, он не стал останавливать машину и, чтобы не тащиться пешком, проехал вперед несколько километров, слез на опушке леса, где можно было развести костер, вскипятить чай и в спокойной обстановке на отдыхе подождать бредущую по шоссе колонну.
Чаепитие было любимым занятием Бориса Петровича. Чай заваривался в маленькой пол-литровой фляге, закопченной на открытом огне настолько, что толстый слой нагара увеличивал ее объем. Флягу он сохранил до конца своей жизни, она была с ним всегда и везде, и в любой ситуации он находил способ заварить в этой фляге свой чай.
День подошел к концу. В сгустившихся сумерках Борис Петрович развел костер, вскипятил чай и начал поджидать своих. Окутанный легким туманом, почти в полной темноте, как выяснилось потом - вблизи передовой, сидящий у костра Борис Петрович смутил своих однополчан настолько, что они выслали вперед разведку. Со всех сторон, внезапно, из тумана выскочили люди с направленными на него автоматами. Борис Петрович «сдался» .
Один из участников его пленения после войны жил в Москве, и изредка встречаясь с ним, всегда вспоминал, как борис Петрович напугал их тогда своим костром.
Рассказ четвертый. ВОЙНА С ЯПОНИЕЙ
В начале войны с Японией Борис Петрович оказался в степи на Дальнем Востоке. Он - армейский художник, получил задание командующего армией: всеми имеющимися худож