волк на псарне читать

Ответ от Ўрий Поляков[гуру]
Волк ночью, думая залезть в овчарню ,
Попал на псарню.
Поднялся вдруг весь псарный двор.
Почуя серого так близко забияку,
Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;
Псари кричат: "Ахти, ребята, вор! " —
И вмиг ворота на запор;
В минуту псарня стала адом.
Бегут: иной с дубьем,
Иной с ружьем.
"Огня! — кричат, — огня! " Пришли с огнем.
Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом,
Зубами щелкая и ощетиня шерсть,
Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;
Но, видя то, что тут не перед стадом
И что приходит, наконец,
Ему расчесться за овец, —
Пустился мой хитрец
В переговоры
И начал так: "Друзья, к чему весь этот шум?
Я, ваш старинный сват и кум,
Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры:
Забудем прошлое, уставим общий лад!
А я не только впредь не трону здешних стад,
Но сам за них с другими грызться рад
И волчьей клятвой утверждаю,
Что я ..." — "Послушай-ка, сосед, —
Тут ловчий перервал в ответ, —
Ты сер, а я, приятель, сед,
И Волчью вашу я давно натуру знаю;
А потому обычай мой:
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой".
И тут же выпустил на Волка гончих стаю.
Басня написана между 23 сентября (день приезда Лористона, посланца Наполеона, с предложением о мире в Тарутинский лагерь) и 6-м октября 1812 г. (Тарутинское сражение) . Литературный источник установлен литературоведом С. А. Фомичевым: перевод рассказа "Охотник и волк" философа Синтипы, опубликованный в конце XVIII в. (переводчик Глеб Громов) . Крылов собственной рукой переписал басню и отдал ее княгине Екатерине Ильиничне, жене Кутузова, которая отправила ее в своем письме мужу. Кутузов читал басню после сражения под Красным. Подчеркивая ум, мудрость Кутузова, Крылов опирался на общее мнение и устные рассказы современников. Кроме того, до баснописца доходили и собственные слова Кутузова о его способностях. Так, перед отъездом в армию один из родственников полководца спросил его: "Неужели вы, дядюшка, надеетесь разбить Наполеона? " Кутузов ответил: "Нет! А обмануть надеюсь". Почти теми же словами он выразился в Тарутинском лагере: "Разбить меня может Наполеон, а обмануть — никогда".