все о эйфелевой башне в париже

Ответ от Ольга[активный]
Ги де Мопассан.

Ответ от Владимир Кропотин[гуру]
Добавлю ко всем правильным ответам информацию, которую получил при посещении этой башни.
По условиям выставки 1889 года, она должна была стоять 20 лет, а затем следовал ее демонтаж.
Но тут подоспело изобретение радио, и она стала готовой радиомачтой. Специальным решением правительства срок демонтажа башни отодвинули на 10 лет, затем мировая война...
После этого к ней так привыкли, что она стала символом Парижа, радио и телевизионной башней и больше никому в голову не пришло ее сносить.

Ответ от No Name[гуру]
Борьба с «наследием средневековья» в Париже развернулась с новой силой в середине XIX века. Перепланировкой города занялся префект департамента Сены барон Жорж Османн. Именно ему Париж обязан своими широкими бульварами и звездоподобными площадями с расходящимися лучами-проспектами. Но парижане никогда не простят Османну разрушений на острове Сите, где, охваченный азартом переустройства, префект снес два десятка церквей и уничтожил более полусотни старинных улочек, хранивших самобытность и очарование средневекового Парижа. «Железной рукой» реформатора барон Османн привел Париж к новым градостроительным решениям, подготовив почву для такого эксперимента, как Эйфелева башня.
Сказать, что ее не любили — ничего не сказать. Ее ненавидели и проклинали все известные писатели и художники Франции. Коллективный протест, подписанный ими, хранится в музее. Но когда башню открыли ( в 1889-м, в год Всемирной выставки в Париже) , ее посетило около 2 миллионов человек — абсолютный рекорд за все времена. Самым стойким борцом с Эйфелевой башней был Ги де Мопассан. Но как-то и его встретили в ресторане на одной из ее площадок. «Это единственное место, откуда я не вижу проклятой башни» , — нашелся знаменитый писатель.

Ответ от Beautiful Girl[гуру]
Сартр...

Ответ от Oksana Platonova[гуру]
Мопассан, Гюго и Верлен, великие деятели французской культуры, требовали от властей немедленно убрать башню с лица Парижа.
А Виктор Гюго очень часто обедал в ресторане на самом верху Эйфелевой башни. Его спрашивали, зачем он так поступает, если башня ему внушает такое отвращение. Гюго на это отвечал: «Это единственное место во всем Париже, откуда ее не видно» .

Ответ от 3 ответа[гуру]

Ответ от 3 ответа[гуру]