закат солнца на море

Ответ от Людмила Фатьянова[гуру]
Константин Паустовский, "Чёрное море":
"Сметанина вскочила, схватила меня за руку и крикнула:
— Море горит!
Я оглянулся. Все, что произошло дальше, я до сих пор не могу представить себе как действительность. Люди в таких случаях, говорят, что действительность была похожа на сон, но сейчас эта было неверно. Она была лучше сна.
Море горело. Казалось, его дно состояло из хрусталя, освещенного снизу лунным огнем.
Свет разливался до горизонта, и там, где всегда сгущается тьма, небо сверкало, как бы затянутое серебряным туманом.
Широкий свет медленно мерк. Но после недолгой темноты море опять превращалось в незнакомое звездное небо, брошенное к нашим ногам. Мириады звезд, сотни Млечных Путей плавали под водой. Они то погружались, потухая, на самое дно, то разгорались, всплывая на поверхность воды.
Глаз различал два света: неподвижный, медленно качавшийся в воде, и другой свет — весь в движении, рассекающий воду быстрыми фиолетовыми вспышками. Это метались под водой разбуженные рыбы.
Сметанина потащила меня по темной каменной лестнице вниз, к воде.
Белый огонь набегал на пляж, и было видно все дно. Камни и жестянки, валявшиеся под водой, покрылись тонкой огненной росой.
Сметанина зачерпнула воду в ладонь. Сквозь пальцы полились, с плеском струи жидкого магического света. Вода освещала ее лицо, бледное от волнения.
Мы присутствовали при одном из самых величественных явлений в мире. Сметанина радовалась, как ребенок. Мокрые ее руки еще долго светились в темноте.
Море погасло так же быстро, как вспыхнуло".
Генрих Гейне
Закат солнца
Огненно-красное солнце уходит
В далеко волнами шумящее,
Серебром окаймлённое море;
Воздушные тучки, прозрачны и алы,
Несутся за ним; а напротив,
Из хмурых осенних облачных груд,
Грустным и мёртвенно-бледным лицом
Смотрит луна; а за нею,
Словно мелкие искры,
В дали туманной
Мерцают звёзды.
Некогда в небе сияли,
В брачном союзе,
Луна-богиня и Солнце-бог;
А вкруг их роились звёзды,
Невинные дети-малютки.
Но злым языком клевета зашипела,
И разделилась враждебно
В небе чета лучезарная.
И нынче днём в одиноком величии
Ходит по́ небу солнце,
За гордый свой блеск
Много молимое, много воспетое
Гордыми, счастьем богатыми смертными.
А ночью
По небу бродит луна,
Бедная мать,
Со своими сиротками-звёздами,
Нема и печальна…
И девушки любящим сердцем
И кроткой душою поэты
Её встречают
И ей посвящают
Слёзы и песни.
Женским незлобивым сердцем
Всё ещё любит луна
Красавца мужа
И под вечер часто,
Дрожащая, бледная,
Глядит потихоньку из тучек прозрачных,
И скорбным взглядом своим провожает
Уходящее солнце,
И, кажется, хочет
Крикнуть ему: «Погоди!
Дети зовут тебя! »
Но упрямое солнце
При виде богини
Вспыхнет багровым румянцем
Скорби и гнева
И беспощадно уйдёт на своё одинокое
Влажно-холодное ложе.
Так-то шипящая злоба
Скорбь и погибель вселила
Даже средь вечных богов,
И бедные боги
Грустно проходят по не́бу
Свой путь безутешный
И бесконечный,
И смерти им нет, и влачат они вечно
Своё лучезарное горе.
Так мне ль — человеку,
Низко поставленному,
Смертью одарённому, —
Мне ли роптать на судьбу?