жириновский в детстве

Ответ от ===[гуру]
Так получилось, что я живу в том же алматинском дворе, где вырос великий и ужасный Жириновский. Дома здесь старые, чуть ли не японской постройки. Многие мои соседи обитают тут всю жизнь и помнят юного Вову Жириновского.
Российские СМИ утверждают, что будущий вице-спикер Госдумы до совершеннолетия носил фамилию Эдельштейн, а затем сменил ее. Это неправда. Владимир Вольфович всегда был Жириновским – это могут подтвердить и его одноклассники, и соседи. И кличка во дворе у него была производная от фамилии – Жирик. Как вспоминает моя соседка Лариса Павликова, однажды разгневанная мать Жириновского пришла к ним домой и начала жаловаться на ее старшего брата Вадика: дескать, тот обзывает ее сына Жириком. Мама Ларисы резонно ответила: "А зачем он обзывает Вадима Додиком? ".
Жили Жириновские бедно, впрочем, как и все после войны. Мать тащила на себе шестерых детей, работая подавальщицей в столовой управления железных дорог. Потом она выросла до завпроизводства. Маленький Вова частенько ходил к матери на работу, чтобы поесть. Воровал яблоки в соседских садах и разводил кроликов. А еще у него была голубятня, в которой Володя летом постоянно ночевал. Однажды Вадик Павликов и Лева Либзон, поссорившись с Жириновским, решили ему отомстить – закинули в голубятню дымовую шашку. На беду она соседствовала с сараем сварливой бабки Драгунихи, в котором она держала кур. От едкого дыма они передохли. Все получили по полной: и Жирик, и Додик с Левою. Кстати, сын Драгунихи был лучшим другом Володи. Позже Жириновский перетащил его в Москву, и, по слухам, сейчас тот в его свите.
Вообще, друзей у Владимира Вольфовича хватало: например, сыновья Султана Ходжикова, режиссера фильма "Кыз-Жибек". Враги тоже были. Мой двоюродный брат Адиль-Гирей до сих пор вспоминает Жириновского только с употреблением бранных эпитетов. Это у него еще с детства: пацан Вовка Жириновский любил показать свою силу над младшими.
Кто-то из старожилов вспоминает будущего одиозного политика как худенького мальчика в коротких трусиках, грустно ждущего на крыльце маму. Кто-то – задиристого, наглого пацана и зазнайку, вечно пререкающегося с учителями. Кстати, Жириновский всегда хорошо учился, но в любимчиках у педагогов родной 25-й школы он никогда не ходил.
Вспоминает одна пожилая соседка: "Он был такой красивый. Кудрявый, рыжий, нос в золотистых веснушках. Выйдет в пунцовом халате на крыльцо, соберет вокруг себя нас, маленькую детвору, и начинает рассказывать всякие смешные истории".
В 1964 году Жириновский поступил в Институт восточных языков при МГУ. Изучал турецкий и французский языки. Несколько раз приезжал на каникулы в Алма-Ату: весь на понтах, пальцы веером, сопли бахромой. Мол, я москвич, а вы провинциалы. Дескать, меня ждет крутая МИДовская карьера.
Но с карьерой дипломата, несмотря на красный диплом, Жириновскому пришлось распрощаться. Причем по глупости. Отправили его на практику в Турцию переводчиком при советских строителях в городе Искендеруне. В те времена те, кто ехал за рубеж, брали с собой в качестве сувениров в основном водку и икру. А Жириновский набрал советских значков и в качестве презента оделял ими всех турков. Этим заинтересовалась местная полиция, которая приняла русских писателей и поэтов за коммунистических деятелей. Пушкина приняли за юного Ленина, а Толстого – за Карла Маркса. Жириновского за коммунистическую пропаганду посадили в каталажку, где он просидел десять суток. Потом все, конечно, выяснилось, его отпустили, но заграничная карьера провалилась. Пришлось Вольфовичу идти служить армейским переводчиком при военном штабе в Тбилиси…
P.S. Недавно во дворе, где вырос Жириновский, начали происходить изменения: срыли бугор, вырубили кустарник и деревья, а под бывшей квартирой Жириновских прорубили дверь на улицу Масанчи. Там открылась нотариальная контора. В доме "сына юриста" снова появился юрист.