анализ стихотворения видение на холме

Ответ от ДИНамовец По духу[гуру]
Тихий свет скромного огонька, в «предчувствии тревожном» горящего для всех «в бескрайнем мертвом поле» , во мгле, рождает у лирического героя «добрую веру» в жизнь, желание за добро расплатиться добром, а за любовь – любовью.
Русь для Рубцова – самое дорогое, что он оставляет на этом свете. Бесприютный и неприкаянный странник, познавший холод и бездомье, поэт любил Россию так, как любят самых близких людей – мать и отца.
Видение у Н. Рубцова – отдых для души, опутанной житейскими цепями. Это состояние заставляет человека осознать свою связь с миром, ощутить причастность своей судьбы к судьбе родины. Душа человека во сне, в полудреме не знает пространственных и временных границ, черпает силы в том, что было давно с человеком и его отчизной, переживает боль давно минувших столетий. Чтобы уберечь родину от ошибок в настоящем, видения воскрешают картины русской старины. Будто наяву видит лирический герой «в крови и жемчугах тупой башмак скуластого Батыя» . Его историческая память очень тревожна. Трагические моменты истории он переживает как непреходящую личную боль.
Рубцову было свойственно глубочайшее чувство исторического прошлого. В стихотворении оно раскрывается с наибольшей силой. Перед нами прошлое, настоящее и перспектива будущего. Перед глазами лирического героя предстает прошлое: цепь грозных событий: картины грозного раздора, татаро-монгольское нашествие, затмившее свет на звездных берегах, другие бесчисленные страданья и битвы (о них свидетельствует многоточие в конце первой строфы) .
Холм – за деревенской околицей – не такая уж большая высота, но с нее видна вся Родина – не в пространственном, а в историческом временном плане. Холмы воспринимались поэтом как своеобразные следы истории народа: древность, повеет, дол. Очень удачное сочетание, точное и единственно возможное: дол – впадина, углубление. Древность – далекое прошлое, ушедшее в глубь веков. Лексический пласт подчеркивает далекое прошлое. Традиционно-поэтическое дол органично вписывается в идейно-художественный план произведения.
Обращаем внимание на тщательно продуманную композицию стихотворения. Оно состоит из четырех восьми-девятистрочных строф пятистопного ямба, обособленных не только обычными пробелами и многоточиями, завершающими каждую строфу. Важную роль играет и графическое выделение в отдельную строку эмоционально напряженного повтора кресты, кресты: лирический герой медленным взглядом охватывает бесконечный ряд крестов, этих безмолвных свидетелей людского горя. Интонационно эта строка не сливается ни с предыдущей, ни последующей строками. Возникает пауза, в течение которой в душе лирического героя окончательно созревает горькое осознание – «Я больше не могу!»