блокадный хлеб

Ответ от Esmeralda[гуру]
БЛОКАДНЫЙ ХЛЕБ Из чего он только не выпекался — ленинградский блокадный хлеб! Разные были примеси. Добавляли к ржаной муке — муку овсяную, ячменную, соевую, кукурузную. Применяли жмых — льняной, хлопковый, конопляный. Использовали отруби, проросшее зерно, мельничную пыль, рисовую шелуху и многое другое. По десять раз перетряхивали мешки из-под муки, выбивая возможное из невозможного. Хлеб был кисловатым, горьковатым, травянистым на вкус. Но голодным ленинградцам казался милее милого. Мечтали люди об этом хлебе. Пять раз в течение осени и зимы 1941 года ленинградцам сокращали нормы выдачи хлеба. 2 сентября состоялось первое сокращение. Норму установили такую: 600 граммов хлеба взрослым, 300 граммов — детям. Вернулся в этот день Валеткин отец с работы. Принёс хлеб. Глянула мать: — Сокращение?! — Сокращение, — отозвался отец. Прошло десять дней. Снова с работы отец вернулся. Выложил хлеб на стол. Посмотрела мать: — Сокращение?! — Сокращение, — отозвался отец. По 500 граммов хлеба в день стали теперь получать взрослые. Прошло ещё двадцать дней. Наступил октябрь. Снова сократили ленинградцам выдачу хлеба. Взрослым — по 400 граммов на день, детям всего по 200. Прошёл октябрь. Наступил ноябрь. В ноябре сразу два сокращения. Вначале по 300, а затем и по 250 граммов хлеба стали получать взрослые. Дети — по 125. Глянешь на этот ломтик. А ломтик — с осиновый листик. Виден едва в ладошке. И это на целый день. Самый приятный час для Валетки — это тот, когда с завода приходит отец, когда достаёт он из сумки хлеб. Хлеб поступает к матери. Мать раздаёт другим. Вот — отцу, вот дедушке, бабушке, вот дольку берёт себе. А вот и ему — Валетке. Смотрит Валетка всегда зачарованно. Поражается одному: в его куске 125 граммов, а он почему-то больше других. Отцовского даже больше. — Как же так? — удивляется мальчик. Улыбаются взрослые: — Мука в нём другая — детская.БУХАНКА Надя Хохлова, Надя Реброва — две девушки, две подружки. Живут по соседству. Рядом их улицы. На Расстанной живёт Хохлова. Реброва живёт на Лиговке. Давно они дружат. Вместе росли, вместе учились в школе. На заводе работают нынче вместе. И той и другой по шестнадцать лет. Хорошо они трудятся. Хвалят подружек. Снаряды завод выпускает для фронта. Две нормы вырабатывает Надя Хохлова, две — Надя Реброва. В числе первых стараются быть подружки. Нелёгкие дни в Ленинграде. Есть подружкам всё время хочется. Утром проснутся. Хочется кушать. Бегут на работу. Хочется кушать. Стоят у станков. О еде мечтают. Уж так, уж так порой им хочется кушать… Голова у подружек кружится. Мечтают подружки: — Вот бы буханку хлеба. — Хоть одну на двоих, — скажет Надя Хохлова. — Хоть одну на двоих, — согласится Надя Реброва. — Вот бы упала буханка с неба! Возвращались как-то они с работы. Вот она, Лиговка. Скоро Расстанная. Угол Расстанной и Лиговки. Расстанутся тут подружки. Надя Хохлова ещё дальше немного пройдёт по Лиговке. Надя Реброва свернёт на Расстанную. Идут подружки. Зима. Мороз. Сугробы снега в рост человеческий слева, справа. Час вечерний. Пустынно сейчас на Лиговке. Двое всего на Лиговке Надя Хохлова, Надя Реброва. Вечер. Зима. Мороз. Шагают подружки. Скрип, скрип — под ногами снег. Обогнала подружек автомашина. Грузовик. Брезентом что-то прикрыто сверху. Запах почудился вдруг подружкам. Знакомый, щемящий, кричащий запах. Переглянулись подружки — так это ж хлеб! Действительно, хлеб в машине. Торопилась машина к булочной. Смотрят подружки. Вырывается криком голод: — Вот бы буханку хлеба. — Хоть одну на двоих? — Хоть одну на двоих!

Ответ от 3 ответа[гуру]

Ответ от 3 ответа[гуру]