дерсу узала читать

Ответ от Ђаня[гуру]
От В. К. Арсеньева, русского этнографа и путешественника.
Дерсу́ Узала́ (1849—1908) — охотник, нанаец (гольд) , «который всю свою жизнь прожил в тайге. У него никогда не было дома, он вечно жил под открытым небом и только зимой устраивал себе временную юрту из корья или бересты» .
Молодой ученый Владимир Клавдиевич Арсеньев и «лесной люди» Дерсу прошли (1902—1907) вместе многие километры уссурийской тайги и стали большими и добрыми друзьями. После экспедиции 1907 года Арсеньев пригласил полуслепого Дерсу пожить в его доме в Хабаровске. Дерсу очень любил своего «капитана» , но жизнью в городе тяготился. Ему, вольному сыну лесов, было душно в четырех стенах.
Весной 1908 года он распростился со своим добрым другом и пошел пешком в Приморский край, на свою родину, к истокам реки Уссури. Его нашли убитым близ станции Корфовская, совсем недалеко от Хабаровска. Сумерки застали его в пути. Дерсу развел костер у самой дороги, чтобы скоротать холодную весеннюю ночь. Это был его последний костер. Грабители не нашли у Дерсу ценных вещей, а память и любовь к этому душевно красивому человеку похитить было невозможно.
Сейчас в поселке Корфовский, недалеко от места гибели Дерсу, в память о нем поставлена огромная гранитная глыба и школьники посадили вокруг нее сосны.
Когда-то, ещё в детстве, от нечего читать взяла в пионерский лагерь книгу" Дерсу Узала" и с таким удовольствием прочитала, что самой было удивительно...))

Ответ от Queenmara[гуру]
Владимир Клавдиевич Арсеньев
В дебрях Уссурийского края -В книгу вошли лучшие произведения знаменитого путешественника, исследователя Дальнего Востока: «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала». В них рассказывается об экспедициях 1902—1906 гг. и 1907 г.

Ответ от Геннадий аликов[активный]
Настоящий труд, предлагаемый мной читателям, есть популярный обзор путешествия, предпринятого мной в горную область Сихотэ-Алинь в 1906 году. Он заключает в себе географическое описание пройденных маршрутов и путевой дневник.
В моей книге читатель найдёт картины из природы страны и её населения. Многое из этого уже в прошлом и приобрело интерес исторический. За последние двадцать лет Уссурийский край сильно и
Первобытные девственные леса в большей части страны выгорели, и на смену им появились леса, состоящие из лиственницы, берёзы и осины. Там, где раньше ревел тигр, ныне свистит паровоз, где были редкие жилища одиноких звероловов, появились большие русские селения, туземцы отошли на север, и количество зверя в тайге сильно уменьшилось.
Край начал утрачивать свою оригинальность и претерпевать то превращение, которое неизбежно несёт за собой цивилизация. Изменения произошли главным образом в южной части страны и в низовьях правых притоков реки Уссури, горная же область Сихотэ-Алинь к северу от 450 широты и поныне осталась такой же лесной пустыней, как и во времена Будищева и Венюкова (1857 – 1869).
Вначале я считаю своим долгом принести благодарность тем лицам, которые так или иначе способствовали моим начинаниям в деле исследования Уссурийского края.
Три мои экспедиции в Сихотэ-Алинь были снаряжены на средства Приамурского отдела Русского географического общества и на особые ассигнования из сумм военного ведомства.
На Дальнем Востоке среди моряков я нашёл доброжелателей и друзей. В 1906 году они устроили для меня на берегу моря питательные базы и на каждый пункт, кроме моих ящиков, добавили от себя ещё по ящику с красным вином, консервами, галетами, бисквитами и т. д.
Если во время путешествия я и достиг хороших результатов, то этим я в значительной степени обязан своим спутникам.
Большую часть своего успеха я отношу к примерной самоотверженности и честной службе сибирских стрелков и уссурийских казаков, бывших со мной в путешествиях.
Мне не только не приходилось их подбадривать, а, наоборот, приходилось останавливать из опасения, что они надорвут своё здоровье. Несмотря на лишения, эти скромные труженики терпеливо несли тяготы походной жизни, и я ни разу не слышал от них ни единой жалобы. Многие из них погибли в войну 1914 – 1917 годов, с остальными же я и по сие время нахожусь в переписке.
Во время путешествия капитаны пароходов, учителя, врачи и многие частные лица нередко оказывали мне различные услуги и советами и делом, неоднократно содействовали и облегчали мои предприятия. Шлю им дружеский привет и благодарю за радушие и гостеприимство.
Каждый раз, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю прошлое, передо мной встаёт фигура верхнеуссурийского гольда Дерсу Узала, ныне покойного. Сердце моё надрывается от тоски, как только я вспоминаю его и нашу совместную странническую жизнь.
Если мы взглянем на этнографическую карту Уссурийского края и отыщем на ней гольдов, то увидим, что туземцы эти распределились узкой полосой по долине реки Уссури до устья Даубихе. Часть гольдов обитала ранее по реке Улахе и её притокам. Нас интересуют именно эти последние.
Было бы ошибочно относить этих людей к какой-либо особой народности и отделять их от прочих гольдов. В антропологическом отношении они нисколько не отличались от своих соседей – рыболовов, расселившихся по Уссури. Отличительной особенностью их была страсть к охоте.
Живя в таких местах, где рыбы было мало, а тайга изобиловала зверем, они на охоту обратили все своё внимание. В погоне за соболем, на охоте за дорогими пантами и в поисках за целебным могущественным женьшенем гольды эти далеко проникали на север и не раз заходили в самые отдалённые уголки Сихотэ-Алиня. Это были отличные охотники и удивительнейшие следопыты. Путешествуя с Дерсу и приглядываясь к его приёмам, я неоднократно поражался, до какой степени были развиты в нём эти способности. Гольд положительно читал следы, как шипу, и в строгой последовательности. В. Арсень

Ответ от фывапролджэ[активный]
Русский исследователь Дальнего Востока, географ и писатель Владимир Клавдиевич Арсеньев

Ответ от 3 ответа[гуру]