экзистенциализм о сущности и существовании человека

Ответ от Liudmila Sharukhia[гуру]
Человек находится постоянно вне самого себя. Именно проектируя себя и теряя себя вовне, он существует как человек. С другой стороны, он может существовать, только преследуя трансцендентные цели. Будучи этим выходом за пределы, улавливая объекты лишь в связи с этим преодолением самого себя, он находится в сердцевине, в центре этого выхода за собственные пределы. Нет никакого другого мира, помимо человеческого мира, мира человеческой субъективности. Эта связь конституирующей человека трансцендентности (не в том смысле, в каком трансцендентен бог, а в смысле выхода за свои пределы) и субъективности – в том смысле, что человек не замкнут в себе, а всегда присутствует в человеческом мире, – и есть то, что мы называем экзистенциалистским гуманизмом. Это гуманизм, поскольку мы напоминаем человеку, что нет другого законодателя, кроме него самого, в заброшенности он будет решать свою судьбу; поскольку мы показываем, что реализовать себя по-человечески человек может не путем погружения в самого себя, но в поиске цели вовне, которой может быть освобождение или еще какое-нибудь конкретное самоосуществление.
Экзистенциализм – это не что иное, как попытка сделать все выводы из последовательного атеизма. Он вовсе не пытается ввергнуть человека в отчаяние. Но если отчаянием называть, как это делают христиане, всякое неверие, тогда именно первородное отчаяние – его исходный пункт. Экзистенциализм – не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что бог не существует. Скорее он заявляет следующее: даже если бы бог существовал, это ничего бы не изменило. Такова наша точка, зрения. Это не значит, что мы верим в существование бога, – просто суть дела не в том, существует ли бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования бога. В этом смысле экзистенциализм – это оптимизм, учение о действии. И только вследствие нечестности, путая свое собственное отчаяние с нашим, христиане могут называть нас отчаявшимися.
Я выписал, что поразило: «существование предшествует сущности». Логика Хайдеггера и других «атеистических экзистенциалистов» проста: сущность до существования не известна никому, человек познает ее каждым днем своей жизни, каждым мигом ее. И полное, максимальное представление о сущности человеку открывается лишь в последний миг его жизни, на смертном одре.
Нужно жить не транзитно, а функционально, полноценно. Гегель говорил: «Постичь то, что есть, – вот в чем задача философии». За что ему крепко досталось от марксистов-ленинцев, считавших, что задача философа: изменить мир. В гегелевском понимании перед философом никаких задач по переустройству мира не стояло, а потому его подход, при котором «все, что действительно, – то разумно» , был в нашей стране подвергнут обструкции и уничижительной критике. Из уст молодых и горячих философов, поэтов и писателей, призывавших презреть «мелкий быт и суету» и полностью, без остатка отдаться грезам грядущего коммунистического счастья.