фантазия и реальность

Ответ от Бульбозавр OOO[гуру]
- Где проходит граница между фантазией и реальностью?
- Граница проходит не между фантазией и реальностью. Она проходит между реальностью и нереальностью.
Что такое реальность?
Своим желанием чего-то эго закрывается от реальности. Наше эго бессознательная структура, оно соткано из страхов, компенсаций.
Фантазия символически отображает наш внутренний мир. Можно сказать, пользуясь старыми терминами, что она отображает наш субъективный мир. Реальность нашего восприятия отображает объективный мир, мир объектов, внешний по отношению к нашему восприятию, или, если говорить точно, воспринимаемый нашим восприятием как внешний по отношению к самому себе и по отношению к самому восприятию.
Так где же проходит граница между фантазией и реальностью?
Если исходить из вышесказанного, то граница между фантазией и реальностью проходит по границе между символами, выражающими наш внутренний мир, и сферой внешнего объектного представления, объекты которого воспринимаются нашим восприятием как внешние по отношению к нему. Это одна граница. О ней можно много сказать.
Теперь возьмем вторую границу: между реальностью и чем еще?
- Фантазиями.
- Может быть, а может быть и нет. Мы берем фантазии и что мы видим? Они могут быть символами нашего внутреннего мира, в достаточно чистом и неприкрашенном виде выражающими его содержание. И они могут быть искажены субъективным вмешательством нашего эго, нашего субъективного желания увидеть то, а не это.
- Как это увидеть?
- В этом вопросе скрытым, но не очень скрытым, образом присутствует фраза о том, что субъективное пристрастное вмешательство нашего эго может быть очень подспудным, незаметным или малозаметным. Может быть очень сильным: хочу видеть то-то и то-то. А может быть очень слабым, трудноуловимым и трудноразличимым. Тем не менее, в этой фразе так же подспудно звучит другая: сколь бы слаборазличимыми эти тенденции к вмешательству ни были, их все-таки можно обнаружить. Каким образом? Это видно из построения фразы: если эти вмешательства могут быть очень слабыми, то следовательно, мы их можем различить, если мы о них вообще говорим. Потому что если бы было не так, мы говорили бы примерно следующим образом: фантазии делятся на две категории – те, в которые мы не вмешиваемся, и те, в которые мы вмешиваемся. Иначе откуда появляется градация? Из нашей различающей способности, которая тоже может иметь различные градации и степени своей тонкости различения. Одно дело – сильный импульс, другое – что-то подспудное и незаметное. На что же направлена способность нашего различения? Она направлена на наш внутренний мир, наше внутреннее самоощущение. Она является рефлектирующей способностью, рефлектирующей меру и степень нашего пристрастного вмешательства. Если мы оказались способными различить это наше пристрастное вмешательство хотя бы в самой грубой форме, то, узнав его один раз, мы сможем дальше внутренними тренировками закрепить и научиться различать сначала грубые, затем все более и более тонкие способы этого пристрастного вмешательства.
Остальное здесь: