фонтан каменный цветок на вднх

Ответ от OLEG[гуру]
Это было в 1952 году. Скульптор Добрынин с архитектором Топуридзе еше заканчивали работу над «Золотым колосом» , когда главный архитектор ВДНХ проф. А. Ф. Жуков предложил новую работу: создать фонтан на площади Колхозов. Дело очень ответственное — украсить торжественное место выставки, ее центральную площадь.
Перебирали сотни вариантов. Из современной жизни? Гимн труду, могуществу» свободе и счастью? А может быть, воспеть богатства нашей страны, ее природу, дары, которые берут от нее люди?
Появлялись и отвергались новые в новые эскизы. Но все это было не то. Как-то ночью, возвращаясь пешком в свой Трубниковский пер. , утомленный Прокопий Иванович не мог отогнать, от себя мыслей о фонтане-мучителе. Добрел до дому. Машинально взял с полки книгу — по привычке полистать перед сном.
«Бажов? Буду свободней, сделаю что-нибудь по мотивам его сказов. Давно собираюсь» . Лист за листом. И вдруг — «Каменный цветок» .
Перёд глазами засиял всеми цветами огромный яркий цветок. Живой, ослепительный.
Так это же он! Наш фонтан! Да, да, именно Каменный цветок. Раскрывающийся бутон — олицетворение жизни. Это природа, ее богатство, неповторимая многообразная красота, сверкание минералов, сила жизни, всеобъемлющей, вечной.
Возбужденный увиденным, помчался на улицу Горького, к Топуридзе, не дожидаясь утра.
Наконец, знакомая дверь. С силой долго нажимал на кнопку звонка.
Щелкнул замок. Топуридзе даже не раздевался, хотя было уже три часа ночи: ему тоже никак не спалось. Прошли в комнату. Добрынин сел на стул и спокойно, медленно рассказал, как увидел огромный Каменный цветок в многоструйном сверкании фонтана.
А потом, когда был выношен и сложился проект, начались месяцы его технического воплощения.
И воЈ уже восьмиметровый цветок . покрывают мозаикой. Узор за узором вырисовывался орнамент. Разноцветные кусочки смальты играли на солнце, как настоящие самоцветы. Долго же они лежали в подвалах императорской мозаичной мастерской Академии художеств — больше ста лет. И не потускнели, не поблекли: варил их знаменитый итальянский химик Банифеди из чистейших окислов металлов. Варил Банифеди ту смальту по специальному заказу его императорского величества для убранства строившегося в ту пору Исаакиевского собора. Теперь эти камешки дождались своей жизни. На солнце, на площади, для людей и искусства.
Только через полтора года детали цветка были готовы. Их вывезли из мастерской, разложили на площади и стали сваривать там, где быть, цветку вечно отныне. Когда приварили последние лепестки, Добрынин был поражен, что объем и пропорции на площади оказались нелепыми
Но Прокопий Иванович настоял на своем. Снова начали с Константином Тихоновичем обсуждать, рисовать. И вторично приступили к свариванию.
Когда закончили, стало ясно, что теперь цветок такой, каким был задуман. Огромный раскрывающийся бутон вырастает из груды драгоценных камней-самоцветов: малахита, яшмы, орлеца, лазурита.
Это гимн пробуждающейся и вечной жизни, ее богатству.
На первое июля назначили пробный пуск центральной части фонтана. Пока дожидались выставкома, Прокопий Иванович с красками и кисточкой взобрался в цветок и, неугомонный, лазил там среди лепестков, подкрашивая, подправляя еле заметные швы и трещины*
И вдруг страшный гул из-под земли, задрожало, заходило ходуном все под ногами Добрынина. Что это? Нежданное землетрясение? Сейчас рухнет Каменный цветок? Что творится? Адский выхлоп ввысь — словно выскочила пробка из гигантской бутылки шампанского. Тридцатиметровый столб воды. Оглушительный удар по всему телу.
Весь мокрый, качаясь, Добрынин, к удивлению выставкома, выбрался на асфальт. Никто не знал, что он там, в цветке, когда пустили воду.
Художник принял крещение вместе со своим детищем.